– Да, – согласился Карл не без самолюбования. – Сегодня, пока милые дамы еще спали, я вышел на прогулку. Змея притаилась в саду, где мы гуляли прошлым вечером, рядом с кустом роз... И, знаете, почти не шевелилась!
– Шутите, – холодея, проговорила я.
– Не шучу, – снова улыбнулся Карл. – Змея сбрасывала кожу, вот... – он достал из кармана что-то полупрозрачное и протянул мне через стол.
– Карл! – возмутилась Линда. – Не за завтраком же!
– Линда, милая, но наша гостья изучает змей, ей понравится, несомненно...
– Несомненно, – эхом отозвалась я, непослушными руками принимая выползок.
На краю темнели запекшиеся капли. Человеческая кровь – отчего-то у меня не возникло сомнений.
– Вы порезались, Карл?..
– А, что? Нет, это змеиная. Я срезал, она как-то слишком долго сбрасывала кожу. Старая, наверное, я слышал, у старых змей линька идет дольше обычного...
– У вуддробских змей линька идет днями, – прошептала я. – Что случилось, когда... когда вы...
– О, я решил, что эта змея подохла, так сказать, в процессе, – хохотнул Карл. – Ткнул пару раз ножом, но она вдруг зашевелилась и уползла... Говорят, змеиная кожа очень прочная, но, должен вас уверить, нет ничего прочнее стали...
– Гулять с ножом, – покачала головой Линда. – Ты остался мальчишкой...
– Дорогая...
Не слушая их больше, я вскочила с места, задев стол и расплескав чай, и унеслась из поместья. Пока с языка не стали срываться слова проклятья.
Весь день и вечер, и половину ночи я бродила по лесу близ Вуддроба. И не увидела ни одной змеи. В горле першило от проглоченных слез.
Яред появился на следующий день после этого.
Веселый – у меня камень с души свалился, – он рассказывал о ближайшем городке, где ждал телеграммы от профессора Кросстона с датами следующей экспедиции.
– И когда она? – спросила я.
– Следующей весной, – Яред махнул рукой. – Много времени, чтобы закончить диссертацию и помочь дяде с хозяйством. Ты знаешь, он ведь решил все перечинить моими руками...
Утро следующего дня ознаменовалось бедой. В дверь дома Кверты постучался Карл Дархол, бледный и испуганный. Он умолял меня прийти к ним, хоть и не понимал, чем был вызван мой внезапный побег, а сам собирался в город.
Дело в том, что ночью Линду укусила змея.
– Вуддробские – не ядовиты, – прошептала я.
– Откуда мне знать, что за змеи это были! Лидия, милая, я прошу вас – присмотрите за ней, пока я езжу за доктором. Слуги... у них головы забиты местными байками о разумных гадах, а Линда в таком сложном положении! Лидия...
– Конечно.
Карл из Вуддроба отправился в город, я – в их поместье.
Линду я увидела только в ее комнате. И поняла, почему она не решилась отправиться в город с мужем. О-ох, эти дамские глупости! Линда выглядела ужасно – «укусила» это неверное слово. «Покусали» – так будет точнее. Руки, плечи, шея и ноги – все то, что Линда позволила мне рассмотреть, было в следах от укусов.
– Одна змея, – плакала Линда. – Она ночью приползла...
– Пришла, – едва слышно проговорила я, вспоминая первую встречу с Якобом.
– Я пыталась убежать, но она... Словно пыталась убить меня! Обвила ноги и кусала, раз за разом... А затем переползла и принялась за руки... Я уже ничего не могла сделать, Лидия, она словно...
– Вуддробские змеи... это особенные существа.
– Я кричала... Когда слуги и Карл прибежали, змея уже скрылась... Скажите, Лидия... Это нормально для змей? Разве такое...
– Это нормально для людей, Линда. Мстить... Зря ваш муж порезал ту змею из чистого своего любопытства... и от глупости.
– О-о, – Линда уже рыдала на моем плече. – Я так и знала, я так и... Не говорите Карлу, но Марта, наша горничная, рассказывала о них... Что это разумные твари, и... Я боюсь, Лидия! Я очень сильно напугана! Она вернется, я знаю... И за мной, и – позже, – за Карлом...
– Нет, – прошептала я. – Линда, я вас научу... Скажите ей, когда она придет...
– Змее?..
– Да, Линда. Скажите ей... Ты изойдешь жаром и гнилью раньше, чем смерть придет за тобой...
Линда повторяла за мной каждое слово, напуганная и похожая на ребенка. Ночью я осталась с ней, спрятавшись за ширмой.
Змея пришла, конечно.
– Л-ли... Лид... – Линда едва не произнесла мое имя, но опомнилась и обратилась к змее. – Ты изойдешь жаром и гнилью раньше, чем смерть придет за тобой, гиены растащат твои кишки, тигру я отдам твою голову, а глаза... а глаза...
Змея застыла.
– А глаза... – Линда беспомощно заскулила.
– Ну зачем ты так, – сказала я, появляясь из-за ширмы. – Они ведь не со зла, только по глупости...
Змея с полминуты смотрела на Линду, а затем покинула спальню. Я ушла следом, оставив женщину.
– Не со зла, – пробормотал Яред, встретив меня на пороге. – А мне больно, – он закатал рукав, показывая рану от ножа. – И тебе... Там... Рядом говорили одно, чтоб ты слышала, а за спиной – другое. В саду был, интересно стало, хоть и линька должна была начаться... Ты же видела, как они к тебе отнеслись. Хорошо – а за улыбкой яд, – Яред покачал головой и взглянул мне в глаза. – А мы ведь не ядовиты. Ядовиты они.
– И все равно это низко, – я увлекла его за собой, к воротам, вон с земли Дархолов.
Там уже сбавила шаг.
– Поэтому в Оханне не осталась – не зверь же, человек. Но кто ж знал, что попадется Вуддроб.
– Кто ж знал... – эхом откликнулся Яред.
– У меня здесь тоже была линька, – усмехнулась я. – Как раз к твоему появлению и полиняла окончательно.
– И кем стала?
– Собой.
– Тогда не говори о нас. Раз собой... ты хороший человек, я знаю. Не говори о нас.
– Не могу. Наука, прогресс... исследования. Информация, наконец. Нельзя ее утаивать.
Вспоминались слова Якоба – о том, что ученые, городские, они другие... «И что же со мной будет, Яред».
– Дура, – просто сказал Яред. – Хоть бы промолчала. Или соврала. Я ведь должен буду тебя остановить.
– А у меня проклятье есть, – безмятежно отозвалась я. – Ты изойдешь жаром и гнилью раньше...
– Дура, – повторил Яред, остановив меня проверенным методом. – Все равно никто тебе не поверит.
...Конечно, университетских знакомых заинтересовали лишь мои записи о вуддробских змеях, хотя историю я им и рассказала... Яред оказался прав, но и моя совесть ученого осталась чистой. Хотя, когда я приезжаю в Вуддроб, Якоб и Кверта рассказывают, что нет-нет, да и появится здесь очередной путешественник, прочитавший в столичном журнале рассказ некоего анонима... Рассказ о необычайных, мистических происшествиях в затерянной лесной деревушке.
Только вот, говорят старики, линять никто из приезжих не желает.