— Ма, только Огун сейчас важен. Он ясновидящий, я уверена. Но это еще не все. Стакан… — мама замолчала, и я понял, что речь шла о стакане воды, сбитом мной со стола. Хотя я не помнил, чтобы прикасался к нему.
Пробормотав что-то, бабуля резко выдохнула. Медленно пережевывая печенье, я гадал, что же она сказала.
— У нас не так много времени. Можешь собрать свои вещи? — спросила бабуля маму. Затем она сказала, что соберет для меня сумку.
Закончив упаковывать самое необходимое, мама с бабулей спрятали сумки и уложили меня в постель.
— Будь умницей, Огун. В будущем тебя ждут великие свершения.
Сидя на краю кровати, бабуля нежно погладила меня по волосам. Мама сидела у моих ног, положив руку мне на лодыжку.
— Хорошо, — согласился я, хотя понятия не имел, о чем речь.
Поцеловав меня в макушку, мама и бабуля ушли, закрыв за собой дверь.
Я заснул, но мои сны были омрачены темными образами женщины с длинными золотистыми волосами. Я впервые ее видел, и она завал меня, умоляя помочь. Как бы я ни тянулся к ней, не мог дотронуться даже до кончиков ее пальцев.
Когда я проснулся, мама готовила нам завтрак. Она немного прихрамывала, и на ее лице, руках и шее остались фиолетовые отметины. Они мне не понравились. Я понял, что их оставил мой отец.
— Мама, когда я стану папой, никогда не обижу свою старушку, — я слышал, что отец так называл ее и знал, кем она ему приходится.
— У тебя, мой маленький Огун, не будет старухи, — мама рассмеялась своим звонким смехом и взъерошила мои волосы. — У тебя будет жена и нормальная любящая семья.
В то время я еще не понимал, о чем она говорила.
Отец вернулся домой поздно вечером, чтобы переодеться. Пока я читал книгу, он остановился в дверях моей комнаты.
— Пацан, что ты делаешь?
— Читаю, папа! Учитель сказал, что я лучший в классе! — похвала учителя осчастливила меня, но папа не казался обрадованным, и моя улыбка увяла.
— Хватит тратить время на всякое дерьмо. Я не ращу из тебя девку. Слышал, пацан? — глядя на меня, отец прищурил темные глаза. В моем горле встал ком, и я смог лишь кивнуть. — Ладно. Иди сюда.
Я забеспокоился, но все равно встал и подошел к нему, как он и требовал. Отец вытащил из-за пояса блестящий пистолет. Он вложил его мне в руку, и от неожиданности я чуть не выронил тяжелый предмет. Отец грубо схватил меня за шею и повел по коридору на кухню, где мама мыла посуду.
Услышав наши шаги, она повернулась к нам. Стоило ей заметить, что я держал в руках, как на ее лице промелькнул страх.
— Джайлз, что ты делаешь? — спросила мама, но отец проигнорировал ее и крепче сжал мою шею. Я пискнул, и он немного меня встряхнул.
— Стреляй в нее, — сухо потребовал отец.
— Папа? — сбитый с толку, я поморгал.
— Ты слышал меня, пацан. Стреляй. В нее, — тихо прорычал он.
— Я не хочу, — я посмотрел на маму, замершую с кухонным полотенцем в руках, и у меня задрожала нижняя губа.
— Давай! — заорал отец мне в ухо.
Я едва сдержал слезы, которые — как интуитивно знал — он ненавидел. Мама затрясла головой и открыла рот, но так и не смогла ничего сказать.
Посмотрел на отца, умоляя его взглядом. Я не мог поверить в происходящее. Папа разрешал мне вместе с ним смотреть фильмы, где люди стреляли друг в друга, и я знал, что оружие убивает. Из них вытекало много крови, и они погибали.
Я не хотел, чтобы мама погибла.
Когда я покачал головой, отец забрал пистолет и толкнул меня в спину. Споткнувшись, я с глухим стуком я упал на задницу и всхлипнул.
— Чертова девка. Видишь, кого ты вырастила? — отец подошел к маме и приставил пистолет к ее голове. У меня перехватило дыхание, и я замер.
— Джайлз, пожалуйста, — взмолилась мама.
Внезапно он расхохотался. Отец нажал на курок, щелкнул затвор, но ничего не случилось.
— Бум, — прошептал он, и по моей щеке скатилась слеза.
— Мой сын станет мужчиной, а не бабой, как твой ублюдок-папочка, — сказал отец, прежде чем выйти за дверь. Мы слышали, как он завел мотоцикл и уехал прочь.
Упав на колени, мама подползла ко мне. Она обняла меня, и я расплакался, как младенец.
— Мама, прости. Прости меня, — снова и снова повторял я.
— Тс-с, не надо. Все хорошо, Огун. Ты не виноват. Иди в свою комнату. Договорились? — мама погладила меня по волосам и нежно поцеловала в лоб. Кивнув, я встал на дрожавшие ноги, чтобы уйти, как и было велено. Когда я поравнялся с дверью, мама окликнула меня. — Я люблю тебя, Огун.