— Короче, Склифософский, — раздраженно перебил Спирин. — Время — деньги. Или ты собираешься пересказать мне всю историю человечества от сотворения мира?
— Как раз перехожу к главному. Составной частью плана по развалу вашей прекрасной страны с последующим захватом ее территории был проект особой секретности, имеющий своей целью идеологическое разложение врага. Догадываетесь, как он назывался?
Кейси весело смотрел на капитана через очки. Тот, помрачнев, тихо ответил:
— «Вульгата».
— Именно. Суть его состояла в том, что населению вражеской территории следует привить ложные ценности, ведущие к моральной деградации. На Украине мы посеяли семена ультрарадикального патриотизма, идею национального превосходства. Кстати, говоря, в ваших СМИ это называют фашизмом, и в связи с этим упоминают Гитлера и Бандеру. Это ошибка. Гитлер был нацистом, а фашистским был режим Муссолини. Впрочем, все равно. Как говорят русские, хрен редьки не слаще. — Кейси рассмеялся. Смех у него был приятный. — Мы знали, что Украина очень слаба, и привить ее населению подобные ценности не опасно.
Но прививать подобные идеи России было опасно. Русских, напротив, для начала было нужно полностью лишить национальной идеи, внушить им ощущение собственной неполноценности, ничтожности. Кстати говоря, мы действительно так считали. Самый лучший образ жизни — американский. Россия — это совершенно другая страна, которая всегда стремилась к иным целям. Мы растлили русских. Мы дали вам либеральные ценности, и вы стали думать, что нужно жить как американцы. Но у вас не получалось жить как американцы. Вы начали думать, что Россия — это как бы неполноценная, недоделанная Америка. Я понятно выражаюсь?
— Более чем. Мне только одно непонятно. Вы сказали, что привили России американские ценности. Минутой раньше вы сказали — «ложные ценности». Вы считаете американские ценности ложными?
— Ах, простите. Я, наверное, не совсем точно выразился. Те идеи, которые мы внедряли в сознание русских, только на первый взгляд были американскими. На деле же, если разобраться, это не совсем так.
Возьмем, к примеру, идею свободы. Хотя бы лозунг французской революции — «Свобода, равенство, братство». Три слова, каждое из которых исключает другое. В обществе свободных людей, где каждый реализует свои способности, нет и не может быть никакого равенства. В то же время понятие «братства» означает, что все люди братья, что исключает личную свободу отдельно взятого человека, поскольку братья связаны кровными узами и определенными обязательствами. Эти три понятия несовместимы.
Мы дали России либеральные свободы. Якобы для того, чтобы она стала такой же, как Америка.
Но, во-первых, либеральные свободы в Америке, и те же самые свободы в современной России — не одно и то же. У Америки есть четкая национальная идея, и патриотические настроения очень сильны. У России ничего этого нет.
Во-вторых, очень важное отличие — вопрос частной собственности. То, что происходило в России 90-х, часто сравнивают с тем, что происходило у нас в 20-е. Но это ошибка. В Америке 20-х уже был решен вопрос собственности. Каждый человек, грубо говоря, был хозяином своего дома и своей земли. А значит, хозяином своей жизни. Русский же беспредел был войной за передел собственности, и отдельно взятый россиянин не имел ничего. Даже сейчас нет гарантии, что в ваш дом не вторгнутся бандиты и не выкинут вас на улицу. Неудивительно, что русские так небрежно относятся к собственным ресурсам и гадят на улицах. В сущности, вы чужие на собственной земле.
В-третьих — если вдуматься, Америка вовсе не либеральная страна! Сами подумайте. В России возраст согласия на интимную близость для девушки начинается с 16 лет, во Франции, кажется — с 14. В США, в большинстве штатов, возраст согласия — 21 год. Мы — пуританская страна. И наши законодатели — очень умные люди. Им прекрасно известно, что человек до двадцати лет — совершенный дебил, и дать ему возможность до этого возраста распоряжаться своим телом — значит загубить молодежь, будущее страны.
Мы легко ограничиваем свободу любого гражданина тогда, когда это необходимо в интересах государственной целостности и национальной безопасности. Мы гибки. Русские — нет. Вы бросаетесь из крайности в крайность. От тоталитаризма вы перешли к полной вседозволенности. Совершенно ясно, что вас нужно держать в этом расслабленном состоянии все время. В ином случае вы снова создадите тоталитарный режим. Вы по-другому не умеете.