Он сидел в бежевой хлопчатобумажной футболке и спортивных штанах, подперев подбородок двумя кулаками (локти его опирались на колени), и задумчиво смотрел на мобильный телефон, который лежал перед капитаном на журнальном столике. Только руку протяни.
Спирин сидел вот так уже два часа, не в силах сделать это простое движение, которое большинство людей в иных ситуациях совершает не задумываясь.
Капитан собирался с духом, чтобы позвонить своей дочери.
Для человека, который мог пройти и огонь, и воду, и медные трубы, простой звонок вдруг превратился в непреодолимое препятствие.
Внутренний голос шептал ему: «Ты ей не нужен. У нее своя жизнь, свои проблемы, а ты даже совет ей дать не можешь. Ты слишком долго был занят убийствами и изнасилованиями, и в ее жизни тебе нет места. Ты даже не уверен, узнает ли она твой голос».
Эти мысли раз за разом прокручивались в его мозгу, пока он сидел, не смея пошевелиться, скованный нерешительностью. А голос продолжал: «А знаешь, что самое мерзкое? Если ты все же решишься позвонить, то не стоит говорить ей, что тебя оставили не у дел. Она подумает, твой звонок вызван только тем, что ты теперь одинокий больной человек, никому не нужный. Мол, пока у тебя дела шли хорошо, тебе все было до фени, а теперь ему, видите ли, вдруг понадобилась родная дочь. И знаешь, что? Она отчасти, если не на сто процентов, будет права!».
Наконец капитан, будто во сне, протянул руку и взял сотовый с журнального столика. Нашел номер Полины в списке контактов и нажал кнопку вызова.
Абонент долго не отвечал, и в душе Спирина поднялась предательская надежда, что дочка спит, моется в душе или занимается, на худой конец, сексом. Тогда можно будет с облегчением выдохнуть и утешить себя тем, что он хотя бы попытался. Хотя капитан служил в армии, был на войне и знал, что «пытался, но не получилось» — вовсе не оправдание для неудачи.
Однако его облегчение было напрасным. В трубке щелкнуло, и странный, знакомый и незнакомый, женский голос заставил Спирина вздрогнуть и сильнее сжать трубку.
— Да? Кто это?
Интонация удивленная. Но хотя бы не враждебная. Капитан облизнул губы.
— Полина, это я. Твой отец.
— Папа? Я думала, у тебя другой номер. Ты что, купил новый телефон?
— Да. Два года назад.
«А звонил в последний раз пять лет назад!».
— Ты так давно не звонил. Что-то случилось?
Полина говорила спокойно и доброжелательно. Спирин не знал, радоваться этому или огорчаться. Почему-то ему казалось, что дочь должна начать с упреков и обвинений. Видно, его дочь мудрее, чем он думал. Если она и мучилась из-за разлуки, то демонстрировать этого не собиралась. Спирин уже забыл, что женщины менее эмоциональны, чем мужчины.
— Случилось. — Он неловко рассмеялся. — Меня уволили из органов.
— Из-за этой грязной истории? Я читала в газетах. Просто ужас.
— Нет. Не совсем. По болезни.
— У тебя опять приступы? — тем же спокойным тоном спросила Полина.
— Да нет, это не так уж часто случается. За год пару раз, не больше. Просто один из них случился прямо на работе.
— Жаль.
— Я знал, что это рано или поздно произойдет.
— Чем же ты теперь занимаешься?
«Пока ничем. Эпилептику не так легко найти работу».
— Давай не будем говорить обо мне. Это не очень интересная тема.
— Но я хочу знать. Я уже давно жду, что ты позвонишь.
— Да? — Капитан потер лоб, чувствуя, как губы поневоле растягиваются в смущенной и радостной улыбке. — Извини. Я давно собирался. Только… времени не было.
— Как у тебя в личной жизни?
— Шаром покати. — После ее признания разговаривать стало намного легче. — Я об этом даже не думал.
— Папа… — В голосе дочери прозвучал мягкий упрек. — Так нельзя. Тебе нужна женщина.
«Женщину эпилептику тоже найти не так легко».
— Я знаю. Только не уверен, нужен ли я женщине.
Возникла пауза. Капитан прикрыл глаза и тихо спросил:
— Как мать?
— У нее все хорошо.
— Здорово. Я рад.
— Правда?
— Да.
На самом деле Спирин не понимал точно, что он чувствует. Бывшая жена представлялась ему смутным призраком прошлой, давно забытой жизни.
— Знаешь, — неуверенно сказала Полина, — в последнее время мама начала относиться к тебе намного лучше.
— Неужели?
— Один раз она даже сказала, что жалеет о разводе. Ей теперь кажется, что у вас все еще могло сложиться.
— Ну, тут она заблуждается. Мой характер со временем не стал лучше. Как раз напротив.