– Ну… может, тогда ваш… э… папа? – осторожно продолжила я и услышала:
– Отец и мать давно покинули этот мир.
– В вашей квартире есть какой-нибудь мужчина? – начала я терять терпение.
– Да, – спокойно подтвердил незнакомец.
Я обрадовалась, сейчас увижу «гору».
– Он дома?
– Да.
– Можете его позвать?
– Не надо.
Я потрясла головой.
– Наоборот. Очень надо.
– Не надо звать, я уже тут, перед вами, – растолковал дядечка, – живу один.
Стало понятно, что беседу надо начать заново.
– Здравствуйте, Константин Михайлович, помогите, пожалуйста, Ивану, он застрял между стеной и буфетом, ему там плохо.
– Да. Конечно. Подождите секундочку, – быстро согласился владелец квартиры и, не закрывая двери, пошел по длинному коридору в глубь своих апартаментов.
Я смотрела ему вслед. В моем понимании гора это кто-то двухметрового роста, весом в полцентнера. С ростом у соседа полный порядок, он выше многих, но большой мышечной массы у него нет. Странно, что Рина считает Константина силачом.
– Готов, – коротко сказал сосед, возвращаясь.
Я опять удивилась. Зачем он взял с собой чемоданчик?
Когда мы вошли в столовую, Константин громко спросил:
– Кому нужна помощь?
Я показала на Ивана.
– Он там.
Сосед подошел к буфету.
– Добрый вечер. Можете вытянуть правую руку?
– Сейчас, – запыхтел шеф, – вот.
– Закатаю вам рукав, не волнуйтесь, – продолжал сосед.
Я села на стул. Однако странно, зачем силачу голая рука босса?
Константин поставил на стол чемоданчик, откинул крышку, достал тонометр и начал наворачивать манжет на предплечие Ивана со словами:
– Не очень, конечно, удобно, но работать приходится в разных условиях.
Я не знала, как реагировать на происходящее. Из кухни высунулась Ирина Леонидовна, глянула на приведенного мной соседа и пропела:
– Танюша, мне нужна твоя помощь.
Я поспешила на зов.
– Это кто? – шепотом осведомилась мать шефа.
– Гора, – коротко ответила я.
– Нет! Тот совсем другой, – возразила Рина, – на саблезубого медведя похож.
– Константин Михайлович открыл дверь, сказал, что живет один, – объяснила я.
– Сто десять на семьдесят, – громко объявил сосед, – слегка пониженное, но это не страшно. Теперь держите градусник.
Мы с Ириной вышли в столовую.
– Простите, Кирилл Максимович, – произнесла хозяйка.
А я одновременно с ней начала:
– Константин Михайлович, зачем…
Потом мы обе замолчали. Шеф издал смешок:
– Уж извините, не первый год в одном подъезде живем, а не познакомились. Меня зовут Иван Никифорович. У стола моя мать Ирина, рядом с ней Татьяна.
– А к вам как обращаться? – поинтересовалась я. – Константин Михайлович?
– Нет, – ответил сосед, доставая из чемоданчика одноразовые перчатки.
– Ага! – заликовала Ирина. – Я права! Вы Кирилл Максимович!
– Борис Петрович, – представился мужик, – врач-фитотерапевт, специалист по поддержанию и продлению жизни.
– А-а-а, – сконфузилась Ирина, – извините.
– Ну что вы, – не обиделся доктор, – наверное, вы спутали меня с Кирсаном Махметовичем, он чемпион, штангист, сейчас тренер, живет во второй квартире.
– Погодите, там вы обитаете, – растерялась я, – только что я звонила в дверь, вы ее открыли.
– Нет, Татьяна, – возразил Борис, – вы спустились на второй этаж и обратились в квартиру один. На первом этаже у нас никто не живет, там просто подъезд. Вторая квартира на третьем этаже.
Я опустилась на стул. Танюша, ты молодец. Сначала запихнула в СВЧ кастрюльку с яйцами, устроила взрыв, а потом, не посмотрев на номер квартиры, притащила для перемещения шкафа не штангиста, а хлипкого доктора. Да еще пару раз сказала ему: «Ивану Никифоровичу плохо». Я имела в виду, что боссу неудобно стоять, втиснувшись в узкое пространство. А врач воспринял мои слова по-своему, не понял, что его зовут в качестве, так сказать, движущей силы, решил, что Ивану необходима медицинская помощь, и поэтому меряет ему давление и температуру.
– У меня такая вкусная запеканка на ужин, – зачастила Ирина, – огромный противень, нам троим его не одолеть, а на завтра оставлять нельзя. Давайте пригласим штангиста Курбана Мефодьевича, он поможет нам решить проблему, а потом все вместе поужинаем, заодно и подружимся.
– Кирсан Махметович уехал на соревнования, – меланхолично произнес врач, – я дал ему витаминов для его спортсменов. Что касаемо меня, то с огромным удовольствием поем, потому как проголодался. Очень мило с вашей стороны предложить мне ужин. Иван Никифорович, и давно вы испытываете желание забиться от жизненных трудностей в щель?