— Шикарно, герр профессор. Поэтично!..
— А ведь верно шикарно!
(Пряник — в позу).
— Эй, рота! Угости-ка противника несколькими фунтами везувиана профессора Пряника! Вы, Оскар, представляете, как замечательна будет команда? Специальная команда: «Эй, везувиана профессора Пряника!». Пли!!. Бб-умм! Земля трещит, люди — в клочья!.. Ни лошадей, ни орудий!.. Деревня к чорту! Монблан к чорту! К дьяволу! В ад, в пекло!!.
— Хох! Хох! Хох! — гаркнул Оскар.
— Шик! Шик! Шик! Зза-мечательно! Б-у-мм! Уф, какая прекрасная картина!.. Оскар, передайте мне мятную лепешечку…
— Пожалуйста, герр профессор…
— Мням-ням-ням… Везувиан профессора Пряника!.. Ах!!.
11. Штрук на охоте
Штрук протелефонировал слуге, костюмеру и парикмахеру и одновременно выписал по чеку из каждой из предоставленных ему книжек.
Нажал кнопку, и почтительной лысине секретаря бросил:
— Через двадцать минут, — и чтобы все в долларах. Билет транзитный на Прагу…
И в купэ вагона баюкающего пружинами Пульмана о новом творении Конан-Дойля, ему, Паркеру Штруку, королю сыска посвященному, крепко загрезил, всхрапывая…
Для каждого нового вагона особая борода и костюм. Конспирация прежде всего. Чемоданчик и пару саквояжей из глаз ни на секунду…
— Газеты… свежие газеты!!.
В окно горластый мальчишка.
Паркер монету за раму и — в пахнувшие краской листы с каплями сентябрьского дождя:
«Савинков обменялся письмом с Философовым…» А! Интересно, как это все-же поставлен сыск у большевистской чеки… Хорошо бы туда, законспирировавшись… Савинков что!.. сапожник!..
«Китайцы!.. Хм!.. Если Штрук быстро кончит с этим профессором (О! Он не сомневается. С семью-то чековыми книжками!..), то ясно — получит немедленно поручения в далекий авантюрный Китай… Значит — война! Аф!.. (Зевнул). Любопытно, любопытно, как они поколачивают друг друга!.. Мням-ням… Все-таки там удобные кусочки…».
«Таинственное убийство в Болгарии…».
«Ах, эти экзотические болгары! Новое убийство! Предложить услуги? Нет, ничего не заплатят, черти, как ни старайся…».
— А? Что? Граница? Ах, да… — и Паркер сон тяжелый стряхнул и начал копаться в бумажнике.
Наконец, авто, хрустя по мокрому асфальту, багаж сыщика и его собственную персону к элегантной гостинице шумной, живой Праги.
Гостиница была на широкую ногу и вполне модной, т. е. камеристки были родовитыми русскими баронессами (по меньшей мере) и так далее (злые языки говорили, что швейцар был великим князем!)… Ну, ладно! Ванна, завтрак, ароматная сигара и глубокое кресло.
Паркер изумительно расставляет сети, его планы… Решено. Слежка прежде всего.
Штрук заглянул в телефонную книжку и узнал адрес профессора Пряника.
После первых шагов, ясно, легкое утомление. Штрук опять в глубоком кресле и за кофе с ликерами задумался о дальнейших шагах…
12. Продолжающая предыдущую глава
Штрук (хромающий седой нищий в невозможных лохмотьях) уже несколько часов торчит у подъезда дома профессора Пряника.
Не подумайте, что сыщики обязательно так всегда себя ведут. Тут причины особые…
В окнах свет, мелькают тени… Озябший Штрук терпеливо проторчал до глубоких сумерек. Ничего! Который день ничего!
Утром опять, у водосточной трубы прижавшись, мок под сентябрьским дождем, с затаенной улыбкой пряча подаваемую мелочь…
…Прижавшись у водосточной трубы…
Но что это? Проклятый профессор окончательно завяз и не выходит. Штрук должен же, наконец, ознакомиться в точности с объектом своего поручения!
Хлопает парадная дверь и оттуда выходит в партикулярном платье швейцар профессора Пряника.
Штрук насторожился. На крыльце — разговор.
— Анна, жди меня через три дня.
— Ты, Болеслав, не рассиживайся долго в этом проклятом Берлине, ты знаешь, я волнуюсь…
— Не беспокойся, профессор не задержит меня долго…
— Что-о?!! Профессор?.. В Берлине?!? Посмотреть надо за этим Болеславом!..
Срочно в гостиницу. Экспресс. Берлин.