Спок хотел помочь, затем замер, внезапно осознав, кто он. Он был вулканцем… во всяком случае, для Златовласки.
— Я могу помочь, если хочешь, — сказал Спок.
Златовласка повернул голову:
— Я был бы крайне признателен, мистер Спок.
В своем роде, эти слова были настолько же сильными, как те, что Нийота сказала ему — чтобы он не стыдился того, что чувствует или того, что не чувствует чего-то.
Его простили за то, кем он был.
Спок взял Златовласку за запястье, осторожно, чтобы не коснуться открытой кожи, и положил руку кардассианца себе на плечо. Они стали медленно пробираться сквозь группы вулканцев и морг к выходу из здания. Когда они вышли в темноту Эпсилона-1235, голос Новаша прошептал в его разуме:
«Прощай… Живи долго и процветай».
Эти слова были наполнены сожалением.
Златовласка вздохнул.
— Инквизиторы всех рас в итоге сходят с ума. Ну, теперь мы все можем доложить своим кукловодам о наших открытиях… полагаю, все три стороны многое узнали…
Кукловоды? Три стороны? Вулканцы, Обсидиановый Орден и Федерация… Догадался ли Златовласка о случайной роли Спока во всем этом? И какую пользу может извлечь Обсидиановый Орден?
Отличная сделка.
Они узнают, насколько сильными могут быть телепаты вулканцев. Если их заинтересовало исчезновение кораблей, то у них будут причины считать, что Вулкан и Федерация тут ни при чем…
Из темноты раздался голос Анжелы:
— Ты в порядке?
— О, это было не настолько плохо, — сказал Златовласка, опираясь на плечо Спока. — Я однажды встретил группу ромуланцев, и они были намного менее приятными.
Анжела положила вторую руку Златовласки себе на плечи.
— Спок, ты как? Я видела, как они утащили тебя…
И Спок снова почувствовал, что он прощён.
========== Глава 22. Непрошенные заигрывания ==========
Спок остановил ховер. Златовласка и Анжела сидели на пассажирских местах. Анжела держала Златовласку за руку и поправляла ему волосы.
— Ну вот, теперь ты выглядишь солидно, — сказала она.
— Спасибо. Если не возражаете, я предпочел бы дойти до двери без помощи, — кардассианец улыбнулся. — Не хочу делать ничего, что может огорчить мою жену.
Он повернулся к Споку:
— Я всё ещё могу рассчитывать на твоё обещание о шахматной партии, мой друг-вулканец?
После всего пережитого кардассианец думал о шахматах? В Златовласке было много такого, чем можно было восхищаться. Что там сказал Новаш, допрашивавший его?
«Жаль, что мы не познакомились с ним при других обстоятельствах».
— Конечно, — ответил Спок.
Поведение кардассианца было далеко от вулканского, но он выносил боль и лишения с такой стойкостью, которую вулканцы всегда желали достичь.
— Отлично, — сказал Златовласка, вытаскивая себя с сиденья и ковыляя к двери. — Никогда не повредит иметь планы, выходящие за пределы того, что происходит сейчас.
Споку стало интересно, сколько таких «планов» Златовласка продумал. Он вместе с Анжелой наблюдал из ховера, как кардассианец добрался до вулканского временного убежища, которое делил с семьей. Дверь открылась, вспыхнул тёплый свет, затем его жена затянула Златовласку внутрь и закрыла дверь.
У Анжелы на щеках были слезы.
— Он будет в порядке?
Спок склонил голову над контрольной панелью:
— Да. Вулканцы не стремятся нанести непоправимый вред тем, кого допрашивают.
— Что именно они с ним сделали?
— Слияние разумов. Он сопротивлялся.
— Кажется, я слышала про это… оно позволяет прочитать чужие мысли, так? — спросила Анжела, массируя виски и не глядя на него.
— Это верно, — сказал Спок. Он вдруг осознал, что впервые оказался наедине с Анжелой с тех пор, как коснулся её виска и…
— Они вырубили тебя с другого конца комнаты… Я думала, что вулканцы — контактные телепаты? — уточнила Анжела.
Спок всё ещё чувствовал жар гнева Новаша и нити его мыслей.
— Мы не только можем читать умы, мы способны влиять на них, проецировать мысли… Вулканцы в серых робах, которых ты видела, обладают редкой силой и не нуждаются в физическом…
Анжела резко повернула голову.
— Ты можешь влиять? Прошлой ночью ты пытался повлиять на меня?
Спок хотел извиниться — думал об этом весь день. Ещё он совершенно нелогично хотел раствориться в червоточине. Возможно, существовали слова, способные уладить ситуацию. Но Спок устал. Он не медитировал четыре дня.
Слова, пришедшие ему на ум, были скупыми.
— Я проснулся от твоего плача и принял тебя за другую. Я пытался повлиять на неё, не на тебя. Я пытался её успокоить.
Анжела уставилась на него, сведя брови.
Спок вздохнул и опустил взгляд. Он оправдывался перед ней. Его поведение было нелогичным… он сам был нелогичным.
— Извини меня. Установление ментальной связи было неуместным…
— Прижиматься ко мне было неуместно, — сказала Анжела.
Спок моргнул.
Анжела подняла руки и начала изображать… это был тот же жест, что показывала Нийота.
—Прижиматься — это когда… — начала она.
Спок встретился с ней взглядом:
— Я знаком со значением этого термина.
Глаза Анжелы немного расширились, а Спок на секунду прикрыл свои:
— Как я сказал, спутал тебя с другой. Прошу прощения за все мои действия.
— Я почти решила, что ты пришел ко мне… после того, как Роланд… — Анжела тряхнула головой. — Если бы у меня тогда был фазер…
Спок наклонил голову. Эмпатия не была его сильной стороной, но он помнил своё раздражение на сестру Чепел, когда она коснулась его руки. Если сравнивать его проступок пропорционально…
— Учитывая обстоятельства, нанесение вреда мне было бы вполне… оправданно, и я бы не стал предъявлять обвинения.
Анжела удивлённо уставилась на него:
— Я не понимаю, шутишь ли ты или говоришь серьезно.
Спок почувствовал, что он не до конца контролирует свою речь. Слова вылетели прежде, чем он смог остановить их:
— Думаю и то, и это.
Он смотрел на консоль управления, восхищенный её мерцанием. Ему и правда надо помедитировать.
— Вулканцы прижимаются? — спросила Анжела.
— Понятия не имею, — ответил Спок, всё ещё глядя на консоль. — Я наполовину вулканец, а мой партнер — человек.
Он моргнул, удивленный своей нехарактерной откровенностью. Неожиданное воспоминание о прохладном теле Нийоты, прижатом к нему, было очень ярким. Её знакомые эмоции мчались по его пальцам, губы прижимались к её волосам. Сколько он её уже не видел? Его запланированный отпуск включал в себя три недели, два дня, четырнадцать часов, двадцать семь минут… Одобрят ли его сейчас, когда ситуация в Нейтральной Зоне была такой шаткой?
— Ты в порядке, Спок? — спросила Анжела.
Он предположил, что «в порядке» имеет переменчивое значение.
***
Когда Нийота стояла в очереди в кафетерии Академии, на неё внезапно обрушились объятия, сдавившие ей кости и приподнявшие над полом. Она не возражала. Она прекрасно всё понимала.
— Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, что сказала мне о том, что моя сестра в порядке! — сказал Чанг-Хэ, поставил её на пол и отпустил. — Твой мужчина в порядке?
Нийота не знала, оговорился ли он, но не хотела отрицать того, что Спок был её мужчиной. Она улыбнулась… нет, ухмыльнулась от уха до уха.
— Он в порядке… шутит о том, что культурным посредником быть хуже, чем драться с клингонами…
— Коммуникация — это не для всякого! — счастливо сказал Чанг-Хэ, а потом вопросительно посмотрел на неё. — Он умеет шутить?
Прежде, чем Нийота ответила, позади неё раздался знакомый голос. Она почувствовала, как её улыбка исчезает.
— Ухура, если ты раздаешь обнимашки, думаю, я тоже заслужил их…
— Не смей прикасаться ко мне, Кирк, — велела Нийота, не оборачиваясь.