В это время года склоны у озера Дьюпаватн обычно вовсю зеленеют, долина Мьоухаульсдаль — зеленая моховина в вулканической пустыне, но нынешним летом все не так. Полуостров Рейкьянес стал выжженным пепелищем, горы торчат, как гнилые зубы; кажется, единственные растения, выдержавшие пеплопад, — отдельные люпины, тянущие свои фиолетовые стрелки к небу. А оно на картах в прогнозе погоды безоблачное, на самом же деле солнца не видать, юго-западный ветер взвихряет мелкие частицы пепла и заволакивает землю серой вуалью; этот пепел везде: в волосах, в глазах и ноздрях, он просачивается сквозь желобки на ветровых стеклах, сквозь молнии на наших мембранных комбинезонах, мне под бюстгальтер — и кожа краснеет и опухает, словно от шершавых поцелуев.
Джип пробирается по черной колее, и вот мы подъезжаем к времянке, которую Геологический институт возвел, чтобы укрыть свое оборудование, — к маленькому оранжевому, нелепо веселому домику, который возвышается на холме и смотрит на озеро и гору Трёдладингья на севере и отрог Свейплюхаульс на юго-востоке. Группа людей в желтых жилетах столпилась на равнине к северу от холма, их белые каски сияют в черноте, как лампочки. Я припарковываю джип у домика, и мы выходим, закрываем лицо респираторами, надеваем желтые жилеты и обязательные по закону каски.
Когда мы приближаемся, техники не поднимают глаз, а сосредоточенно смотрят в ущелье, где Йоуханнес прилаживает в трещине отрезок трубы. Увидев нас, он усмехается:
— Ух ты, гости дорогие припожаловали! Делегация от самого Научного совета! Вы вовремя успели к столу: мы как раз последний коктейль смешиваем!
Он достает из сумки, стоящей поблизости, красный цилиндр и роняет его в трубу, поднимается от трещины и, вскарабкавшись на край, стряхивает с рук пепел и закуривает сигарету.
— Сейчас начнется… — порыкивает он сквозь бороду.
Домик битком набит компьютерами и измерительными приборами, мы занимаем место у монитора и ждем, пока Йоуханнес предупредит дежурных в Метеоцентре, а один из техников принимается отсоединять пробки.
— Ну, сейчас она у нас запоет, — говорит Йоуханнес, открывая программу, отмечает точки на компьютерной карте и нажимает Enter. Мы прислушиваемся, издалека доносится приглушенный гром, похожий на урчание в животе из соседней комнаты.
Милан с удивлением смотрит на нас.
— И все?
— Да, — отвечаю я. — Это не как в кино. Большого ящика, на котором надо нажимать рычаг, здесь нет, и взрыва в виде гриба тоже.
Он улыбается:
— Не забывайте, я из Сараева. Я привык, что бабахает немножко сильнее.
— А нам и этого пуканья хватит, мы же никого не хотим покалечить, — говорит Йоуханнес и открывает на мониторе таблицы и изображения. Он почесывает бороду, и лицо у него встревоженное. — Или как?.. Анна, я ни хрена не вижу!
— Да и я пока тоже, — замечаю я, пробегая глазами по открывшемуся мне изображению: типичная лава и туфовые образования, насколько хватает глаз, уходящие в коренную породу.
— Вот зараза! — Йоуханнес не в силах скрыть разочарование.
— Успокойся, ты же сам знал, что действуешь наугад. И хотя мы не видим никаких признаков подъема магмы, также ничто не указывает и на изменения геотермальной зоны. Пока что мы исключили Трёдладингью и можем сосредоточиться на других территориях.
— Магма здесь, — бурчит Йоуханнес. — Я уверен. Я это чую. Мы просто не там ищем или не спустились на нужную глубину. Она могла быть и гораздо глубже.
— Или где-нибудь в другом месте, или на сто лет вперед в будущем, — замечаю я. — У нас нет никаких других сведений, кроме тех, что здесь все в полнейшем порядке. Наша оценка должна основываться…
— …на фактах и научных выводах, да-да. Господи, вот заладила — прямо как будто у тебя пластинку заело! — бурчит Йоуханнес. — Я просто знаю. Но ведь она может там быть, даже если мы ее не найдем. Эти толчки неестественны, тут каждый день открываются новые трещины, а целые озера исчезли.
— А в каком другом месте может быть магма? — спрашивает Милан.
Я пожимаю плечами:
— Да где угодно! На полуострове Рейкьянес пять вулканических систем, не считая других — в океане. На самом краю полуострова — Рейкьянес, затем Эльдвёрп и Свартсенги, где расположена Голубая лагуна, потом идет Фаградальсфьядль. Мы сейчас в Крисувикской зоне, которая делится на три роя трещин: к северу — Трёдладингья, Свейплюхаульс и собственно Крисувикское скопление трещин у озера Клейварватн. Пятая зона — это горы Бреннистейнсфьёдль. Туда также часто относят гору Хейнгидль, хотя она в строгом смысле находится не на Рейкьянесе. Вообще, весь полуостров — одна сплошная череда сейсмоактивных точек, которые могут активироваться абсолютно в любой момент.