— Печень… схватила, — процедила она и прикрыла глаза. Видно, малейшее движение вызывало острую боль. — Там, в аптечке… корвалол и грелку горячую… на кухне…
Не раздумывая, Вундергай схватил из серванта тяжелый хрустальный фужер и помчался на кухню, где плеснул на донышко сырой воды. В спальна, возле широкой кровати — на полированной тумбочке, где стояла белая миска с различными аптечными пузырьками, схватил корвалол, тут же отсчитал капель тридцать и поднес Балыкиной, осторожно приподняв левой рукой ее голову.
— Потерпите, — сказал он, и снова помчался на кухню. Не стал искать грелку. Схватил пустую бутылку из-под шампанского, что стояла под раковиной, набрал из крана горячей воды, заткнул пластмассовой пробкой и, прихватив кухонное полотенце, вновь поспешил к Балыкиной.
— В бутылке погорячее будет, чем в грелке, — ответил он на ее вопросительный взгляд.
Балыкина опустила веки, замерла, настороженно прислушиваясь к собственному сердцу. Постепенно с лица ее стало сходить напряжение. Вундергай, прошелся взглядом по гостиной. Мебель дорогая, хотя предметы из разных импортных гарнитуров — два глубоких кресла на роликах, журнальный столик, сервант, заставленный хрусталем и фарфором, и так далее — все, что обычно заполняет шикарные гостиные. Два масштабных ковра прикрывали стену над диваном и весь пол. Над сервантом — высоко, почти под потолком, — два портрета. На одном изображен мужчина с острыми маленькими глазами под козырьком военной фуражки. На другом портрете — красивое женское лицо. Неожиданно Вундергай уловил в ней черты Балыкиной: лоб, линия носа и формы губ, а главное — независимый взгляд подтверждали сходство. Трудно представить, что эта женщина с внешностью графини перевоплотилась по воле десятилетий в ворчливую старуху.
Глубокий вздох облегчения, раздавшийся рядом, оторвал Вундергая от этих мыслей. Он повернулся к хозяйке и встретил ее испытующий взгляд. Она смотрела на него уже с полминуты.
— Ох, слава богу, отпустила проклятая, — слабо произнесла Балыкина, поглаживая печень. Операцию велят делать, а я боюсь… Да и некогда. Сам видел, какое хозяйство у меня…
— Слушай! — она тронула Вундергая горлышком бутылки, — а ты, я вижу, парень ничего. Сначала думала — шалопай. Про друга твоего не скажу так… А где, кстати, он?
— На тренировку уехал.
— А курятник?
— Готов ваш курятник, и забор обновили.
— Посмотрим, — Балыкина ухватилась за плечо Вундергая. — Ну-ка, помоги…
Вундергай помог ей подняться с дивана. Не выпуская из рук бутылку с остывшей водой, Балыкина, покачиваясь, вышла из гостиной, пропустив вперед Вундергая.
Брякнула калитка, от садовой дорожки послышался стук каблуков.
— Знахарки мои пришли, — объяснила Балыкина, прислушиваясь к приближающимся шагам.
Появились две девушки, как показалось Вундергаю, очень красивые — в ярких, золотистом и голубом, платьях. Одна — жгучая брюнетка, другая — ослепительная блондинка.
— О, у нас сегодня гости! — сверкнула улыбкой блондинка.
— Как интересно! — сказала брюнетка. — Она восторженно заморгала глазами. — Откуда взялся здесь такой симпатичный? — Девушки весело рассмеялись и стали с любопытством разглядывать Вундергая. А выглядел он презабавно. В цветастом балыкинском халате, с газетной пилоткой на голове, он был довольно нелеп. Вундергай опомнился — неловко стащил с себя халат, смял пилотку.
— Если хотите, я из бюро добрых услуг, — справляясь с нахлынувшей робостью, он принимал независимую позу. Не хватало еще стать предметом для шуток этих красавиц. С ними надо держаться поувереннее… Уж это Вундергай знал по опыту общения с капризной одноклассницей, самой красивой девочкой в школе — Хадичой…
— Он — от участкового, — со вздохом объяснила Балыкина присутствие Вундергая. — За петухом пришел… Если б не он, околела бы тут одна.
— А что случилось, тетя Клара? — встревожились девушки.
Балыкина рассказала про свой приступ. Девочки поохали, высказали сочувствие и заявили, что впредь, как будущие доктора, они не допустят никаких рецидивов.
— Переодевайтесь да на стол подавайте, — приказала Балыкина. — Обедать пора.
Девушки послушно исчезли, а Вундергай заторопился.
— Мне надо идти, дома меня потеряли, наверное.
— Потеряли — позвони! — отрезала Балыкина. — Там на кухне параллельный.
— Бесполезно: у нас не работает телефон, — возразил Вундергай.
— А ты все-таки попробуй, может, и дозвонишься, — настойчиво советовала Балыкина. Похоже, ей очень не хотелось отпускать хорошего работника. Я все равно не выпущу тебя с петухом, пока не отработаешь положенное… — и она поднялась на крыльцо. — Мой руки и давай с нами за стол!