— Ага! Так жалею, что жить без вас не могу!.. Ну ладно, — Вундергай ласково оттолкнул ребят. — Время-дефицит. До завтра, детки.
До полуночи провозился Вундергай в отцовском кабинете. С полдюжины томов перелистал по разным темам история, археология, география, флора, фауна. Все невероятно смешалось в его распухшей голове в запутанный клубок занимательных фактов. Полистал он и методическую брошюру по работе с пенсионерами.
Остаток ночи пролетел стремительно. На такой скорости сны не успевают задерживаться в памяти, они, словно вода в дуршлаге, проскальзывают, не оставляя следа. Оттого и показалось Вундергаю, что спал он лишь одно мгновение. Проснулся он от страшного рева над головой. Вскочил, ошарашенно продрал глаза. С подоконника, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу и подергивая головой, на Вундергая уставился Кука.
— Ты что, с ума сошел? Орешь в самое ухо ни свет ни заря! — рассердился Вундергай. — Человек не спал всю ночь, а ты со своими петушиными шуточками лезешь… И вообще, как ты попал сюда? — прохрипел сонным голосом Вундергай и тут же сообразил: это дело рук бабушки. Она знает по опыту, что будить заспавшегося внука — все равно что причесывать разъяренного тигра. Желая остаться в рядах долгожителей, бабушка не спешит понапрасну сжигать нервные клетки. Да и зачем, если можно воспользоваться простым и безотказным способом, как этот… Вундергай собрался было смахнуть петуха с подоконника, но, взглянув на стенные часы, вскочил с тахты. Остатки сна словно рукой сняло.
— Молодец, Кука! — сказал Вундергай, разминаясь на маленьком коврике. — Опаздываю, как последняя черепаха. — Вундергай сделал несколько упражнений каратэ, «подаренных» ему лучшим другом Назаром, и помчался умываться. Затем выхватил завтрак, приготовленный бабушкой, пожевал на ходу, запил чаем и, втиснув себя в джинсы и белую финку с погончиками, выскочил из дома.
Где обитает романтика?
Диспут решили провести в просторной прямоугольной виноградной беседке. Поставили стулья в шесть рядов. Стол, взятый напрокат у любителей домино, накрыли красной клеенкой, сверху поставили ромашки в бутылке из-под кефира.
Ребят набралось человек двадцать, в основном активисты квартала. А вот пенсионеры почему-то проигнорировали объявление. Прибыл лишь один — ветеран труда и войны Максим Хакимович Аскаров. В темных очках, с пустым левым рукавом, прихрамывая на правую ногу, он скромно присел вместе с внуком-первоклассником во втором ряду, чтобы лучше видеть выступающих. На массиве «Гулистан» хорошо знали про боевой этап жизни Максима Хакимовича. Танкист. Гнал врагов от Москвы, дрался за Сталинград, в числе первых ворвался в Берлин. Из всего экипажа чудом остался в живых, когда танк наскочил на заминированные ворота одного из особняков, где притаились недобитые фашисты. Его портрет висит в комнате боевой славы, а один из отрядов школы, где учится Вундергай, носит его имя. Увидев Максима Хакимовича, ребята поздоровались, а внук Максима Хакимовича прямо светился от гордости, что привел на пионерский сбор такого знаменитого деда.
Мамура окинула «зеленый зал» придирчивым взглядом. В общем-то явились все, на кого надеялись. Близнецы — Сайёра и Нигора как раз приехали из Коканда, где гостили у родственников. Появился и Гани, хотя временно «проживал» у бабушки в другом конце города. Вернулась из Москвы Светлана… Проковыляла к задним рядам известная компания: четыре взрослых парня и две девчонки — подростки лет по пятнадцати, «элита» квартала. Снисходительные улыбочки, бессмысленное перехихикивание, кое у кого в зубах сигареты. Видно было, что забрели они сюда от скуки.
Миловидная женщина с грудным ребенком упрекнула компанию:
— Постыдились бы курить, здесь же дети!
Девчонки суетливо притушили свои сигареты, окурки запасливо спрятали в глубокие карманы своих сарафанов. Зато длинный парень с лохматой головой вполголоса сказал:
— Перебьются на свежем воздухе! — Но, встретившись взглядом с Максимом Хакимовичем, старательно поплевал на сигарету и швырнул ее в виноградные лозы.
Словом, публика подобралась разношерстная. Мамура спросила Вундергая:
— А почему ты на диспут не пригласил бабушку?
— Да мы с ней и так каждый день дискутируем, — ответил тот, не отрываясь от своих записей.
— Жаль, — сказала Мамура, — она бы нам здорово пригодилась.
Вундергай кивнул. Он и сам теперь видел, что бабушка здесь не помешала бы. Могла бы выдать что-нибудь занимательное.
Аудитория нетерпеливо загудела, раздались требовательные хлопки. Максим Хакимович посмотрел на часы. Вундергай предложил Мамуре открыть диспут, но та отказалась. Это право по сценарию принадлежало Вундергаю. Он не стал спорить.