Благодаря пробковым платформам, Алиса оказалась повыше ростом, но это не стесняло Вундергая. В последнее время все одноклассницы Вундергая поднялись на головокружительные каблуки.
Вышли на улицу.
«Представляю, если сейчас меня встретит Хадича!» — подумал Вундергай.
— Что-то мой гид загрустил… — сказала Алиса. — Как ты вообще живешь?
— Дома, в школе, во дворе всегда готовы к моим причудам, — вовсю разошелся Вундергай, привирая вне всякой меры. — В прошлом году я объявил в школе, что намерен продолжать учебу в профтехучилище. Это мое заявление внесло в учительскую праздничный настрой. Меня поздравили с мудрым решением и составили блестящую характеристику, словно я поступал не в училище, а по меньшей мере в институт международных отношений. Суррогатов верно говорит — без монеты и на трамвае не проедешь. А с этим у меня слабовато. Ведь красивую жизнь можно приобрести только в обмен на внушительные банкноты, — Вундергай в отсутствии Суррогатова пользовался его сомнительными аргументами, которые, конечно же, сам не ставил ни в грош.
— Монеты — это не проблема, — назидательно сказала Алиса. — Лишь бы желание было. — Она подумала про себя: «У этого малыша хорошие данные».
Вундергаю не приходилось прогуливаться с девушками по центру города. Но выдать свою джентльменскую несостоятельность — значило погубить успех операции. И Вундергай галантно согнул руку в локте, давая Алисе возможность на нее опереться. Терять было нечего, и он включил свое красноречие на полную катушку, щедро уснащая речь выдумкой.
— Вы правы, Алиса. Не случайно говорят: «Для достижения цели все средства хороши», а деньги в этом, смысле — самое верное средство. Но где взять такого гениального покровителя, как чикагский гангстер Торио, который прожил полную жизнь и оставил своему любимому, талантливому ученику, двадцатишестилетнему медвежатнику, грозе банков Аль Капоне свои миллионные сбережения? Но я в своих мечтах вижу себя в другом образе — несравненного Артура Берри. У этого тонкого конспиратора можно взять уроки мастерства. Актер высокого класса: учтив, элегантен, в меру добрый, чем-то схож с нашим общим другом Арнольдом Суррогатовым. Этот выдающийся преступник, я имею в виду Артура Берри, разъезжал по городу в шикарном красном кадиллаке и под видом детектива проверял в богатых домах сигнализацию…
Тут в голову Вундергаю пришла потрясающая мысль. Он вдруг провел аналогию с Арнольдом Суррогатовым: ведь тот, как агент Госстраха, тоже имел возможность заходить в любую квартиру!.. Но с Алисой он не стал делиться этой догадкой.
— Так вот, Алиса, представьте себе, что сей великолепный взломщик умел отвлекать сторожевых собак, пробирался в дом, собирал драгоценности и уходил, не оставляя следов. Его величали «принцем воров»… Но вот проблема — где достать красный кадиллак?..
Алиса остановилась, осветила Вундергая восхищенным взглядом.
— Если бы зависело от меня я бы твоим родителям присудила за такого ребенка, как ты. Нобелевскую премию!
— Мои предки не заслужили такого вознаграждения, — заливал Вундергай. — Они давно бросили меня…
Ах, если бы хоть одну из этих его фраз, которыми он усыплял бдительность Алисы, услышала любимая его бабушка.
Алиса по-своему расшифровала дрогнувший голос гида.
— И вправду, компьютер у тебя исправный, — сказала она. — С такой головой ты не пропадешь. Мой тебе совет, малыш: слушай Арнольда Суррогатова — с ним не пропадешь.
— Согласен.
— Обратите внимание, Алиса: справа уникальное здание театра оперы и балета, а дальше — стеклянная коробка ЦУМа.
— Мне твой город нравится, — сказала Алиса, мельком окинув здание театра и устремив взор на ЦУМ…
— Две тысячи лет городу! — С гордостью проинформировал Вундергай.
У входа в ЦУМ она поинтеровалась:
— Тебе что купить надо?
— Канцтовары для соседки, — нашелся Вундергай. — Соседка попросила, отказать было неудобно.
Алиса изучающим взглядом окинула просторный торговый зал первого этажа.
— Хорошо, малыш, пока ты отоваривайся, а я погляжу косметику. Если потеряемся, встречаемся у входа, — она поправила на плече ремешок сумки и пошла к эскалатору.
Пришлось постоять в очереди, чтобы попасть в отдел канцтоваров. Школьники, многие вместе с родителями, заблокировали все прилавки плотной стеной. Малышня галдела, изо всех сил толкалась — не жалея локтей, роняя под ноги линейки, авторучки, тонкие тетрадки. Кое-как пробился Вундергай, нахватал через головы малышей всего понемногу и, расплатившись, решил заглянуть в соседний отдел грампластинок. Сразу пробрался к секции «Эстрада». Кто-то сзади сказал ему в самое ухо, как бы пережевывая слова: