– В университете я готовился стать хирургом и в «анатомичке» бывал не раз. Практикум вел профессор Миклошевич, его неоднократно привлекала полиция к проведению секции тел, если предполагали, что произошло убийство, и он давал заключение о причине смерти. Профессор на лекциях рассказывал нам об интересных случаях из своей практики, на что обращать внимание при судебно-медицинском исследовании. Он полагал, что надо попрактиковаться на десятках трупов, прежде чем оперировать живого человека.
– Прекрасно! – обрадовался следователь. – Вы ведь в городской больнице работаете? Как вы смотрите на то, что я буду привлекать вас для вскрытия криминальных трупов? У нас штатного судебного медика нет, привлекаем хирурга Куроедова из городской больницы.
– Я не имею практического опыта, обладаю лишь теоретическими познаниями, полученными во время учебы в университете, – чистосердечно признался Владимир. – Я слышал от главврача, что Осип Гаврилович Куроедов хирург с большим опытом, он даже участвовал в военных действиях.
– Я ничего против Осипа Гавриловича не имею. Он хороший хирург, но… Мы здесь живем в глуши, а медицина все время шагает вперед, и Куроедову непросто узнавать обо всех новшествах, так что нужна, как говорится, «свежая кровь». Как вы думаете, справились бы с обязанностями судебного медика?
Владимиру было неловко признаться, что в больнице он и не хирург, и не патологоанатом, а лечит психов. Владимир понимал, что быть судебным медиком – это огромная ответственность, к тому же на данный момент он не обладал необходимым объемом знаний. Поэтому он лишь пробормотал:
– Это зависит не от моего желания. Я человек в больнице новый…
– Не беспокойтесь, мы это утрясем, – решительно заявил следователь.
Владимир вспомнил разговор с Семыкиным по приезде в город и поинтересовался:
– Вам удалось узнать, с какой целью выкрали труп с кладбища?
Следователь насторожился и, подозрительно прищурившись, посмотрел на Владимира:
– Это вы о чем?
Семыкин тут же прояснил ситуацию:
– Я Владимиру Ивановичу рассказал о пропаже тела Кузякина, вот он и интересуется.
– Пока не обнаружили ни тела, ни злоумышленников. Ищем-с!
Владимир заметил, что Семыкин и Катасонов переглянулись, словно заговорщики. Видимо, тут крылось что-то еще, о чем они не хотели ему рассказывать.
«Ну и бог с вами! Мне и неинтересно!» – мысленно произнес Владимир.
Семыкин, заметив поднявшегося на террасу высокого грузного человека с багровым лицом, в светлом костюме и соломенной шляпе, приподнялся и крикнул:
– Макар Леонтьевич! Милости просим к нашему столику!
Мужчина, вытирая пот с лица платком, слегка прихрамывая, подошел к ним и сразу пожаловался:
– Ужасная жара! Когда она закончится, господа?
– А то вы не знаете, Макар Леонтьевич! – Катасонов раскатисто захохотал. – Осенью!
– Наверное, вы с вашим коллегой уже знакомы? – поинтересовался у него Семыкин, имея в виду Владимира.
Багроволицый бросил на Владимира брезгливый взгляд и сухо ответил:
– Не имею чести знать!
– Владимир Иванович Шульженко, – представил своего знакомого Семыкин, – с недавних пор работает в той же больнице, что и вы, Макар Леонтьевич. Видимо, ваши пути не перекрещивались. Прошу любить и жаловать!
– Работаю в нервно-психиатрическом отделении, – вынужден был признаться Владимир.
– Доктор Фортунатов Макар Леонтьевич, главный гинеколог нашего города, – представил багроволицего Семыкин.
– Значит, психов лечите, – пренебрежительно заметил Фортунатов. – Ну и как вам у нас?
– Работаю всего неделю, пока осваиваюсь, – не стал вдаваться в подробности Владимир. Фортунатов ему крайне не понравился – за версту было видно, что он человек чванливый, этакий себялюбивый гордец, который цену себе не сложит.
– А мы тут Владимира Ивановича стращаем, знакомя его с уголовным миром нашего сонного городка, – почувствовав возникшую напряженность, произнес Семыкин делано веселым голосом. – Вы как, Макар Леонтьевич, вечерами не боитесь выходить на променад?
– Бояться надо дурных болезней, больше шансов их подхватить, чем лишиться кошелька в вечернее время. – Фортунатов говорил отрывисто.
– Конечно, кому, как не вам, об этом знать! – хохотнул Катасонов. – Вы же бывший дерматовенеролог!
– Между прочим, полицейский жетон от венерических заболеваний не защищает. – Фортунатов холодно посмотрел на следователя. – Ваши тоже у меня лечились. Работы в этой сфере очень много, если по уму, надо создавать целое отделение и больных изолировать, а то сейчас лечат всех гамузом.