– Труби еще! Распугай их всех к едрене фене! – орал в сетке Курдюм, подвешенный к Миростволу.
Рядом с ним, едва барахтаясь от тесноты, боярин Видослав прижимал к губам волшебный рог Рокотун. Звяга изо всех сил оттягивал сеть на себя, чтобы дать хозяину хоть немного простора. Все трое были плотно прижаты друг к другу, но еще находили силы, чтобы сопротивляться. В соседней сетке разразилась лаем кишащая масса рыжих собачьих тел.
– Я знаю: нечисть лишь одного боится! – не унимался Курдюм. – А ну, поддадим огоньку! Подпалим логово – зверье само разбежится!
Он просунул сквозь перекошенные ячейки просмоленную паклю и принялся щелкать огнивом. Снопы искр посыпались из его ладоней. Несколько неудачных попыток – и пакля наконец запылала. Курдюм швырнул ее в кучу сухой листвы и захохотал:
– Получите, нечистые! Мы всю вашу поганую чащу в сплошное огнище превратим!
Языки пламени с жадностью бросились пожирать мелкий хворост и жухлую траву, которыми была устлана поляна. Огненные завитки поползли по краям желтых листьев. Стоило ветру поворошить листву – и огонь вспыхивал в полную силу, начинал гудеть и трещать, словно запугивая всех, кто вставал у него на пути.
Оборотень Деряба со страху превратился в стог сена. Огонь тут же подполз к его подножию, лизнул нижние соломинки и начал бодро карабкаться вверх, словно радуясь редкой удаче. Из сена повалил сизый дым. Стог человеческим голосом заверещал, опал на землю и снова стал бледным юношей в богатом кафтане, только на этот раз кафтан с шапкой горели, а из-под стоячего воротника вырывались дымные струйки. Не переставая визжать, Деряба заметался по полю. Длинные рукава его бестолково болтались.
Русалка Шипуня свесилась с древесного сука, пытаясь помочь ему, но пламя лизнуло ее длинные волосы, и она взвизгнула, как резаное порося. Совершив в воздухе невероятный кульбит, она нырнула в ручей, вытекающий из-под корней Мироствола. Мгновенье ее не было видно, затем вода в ручье вспенилась, русалка вынырнула, схватила Дерябу за шиворот и потащила на дно.
Великан Сиводур наступил толстой лапой в огонь, глухо ухнул, развернулся и бросился прочь. Чащи, вставшей у него на пути, не поздоровилось: волот влетел в нее на полном ходу и начал прокладывать путь, выламывая древние сосны и затаптывая кусты. Через минуту за его спиной образовалась целая просека, а еще через пару мгновений Сиводур скрылся из виду.
Дольше других продержался Вахлак. Он попытался бороться с пожаром, но понял, что силы неравны, хлопнул крыльями и взмыл в воздух. Пламя лизнуло ворсистую кисточку на его хвосте, отчего над поляной поплыл едкий запах паленой курицы. Упырь обругал на чем свет «Огненного Сварожича», очевидно, считая его виноватым в беде, и поднялся выше. Некоторое время он еще носился над поляной, высматривая, чем помочь, но потом сдался и полетел прочь – туда, где воздух оставался прохладным и чистым.
Все это происходило под победоносный гул рога, в который Видослав дул, не переставая, чтобы окончательно вспугнуть нечисть. В руках Звяги мелькнул стальной нож – псарь ловко разрезал ячейки сети, и все трое пленников свалились на черные проплешины, оставшиеся после уползающего огня. Пока Курдюм охал и потирал бока, Звяга разрезал соседнюю ловушку, в которой копошились собаки, и рыжая лавина снова хлынула на поляну, суетясь и оглашая лес лаем.
Кучи опавших листьев вспыхивали одна за другой. Огонь подкрадывался все ближе и ближе к Древу миров, пока не охватил его алым кольцом. Полыхнул толстый корень, отгораживая привязанного Горихвоста от Дыя и Мары с ее снежными псами, сгрудившимися у входа в пещеру. Из темноты подземелья выскочила Ярогнева. Искры пламени отразились в ее расширенных глазах.
– Батюшка! Прячься! Огонь всех попалит! – закричала она.
Дый обвел взглядом стену огня и неуверенно предложил Маре:
– Государыня, не изволишь ли сойти в преисподнюю? Лиходей нас укроет, стоит мне попросить.
– Ты совсем сдурел в лесной глуши? – Мара смотрела на Дыя так, будто тот предложил ей сунуть голову в пасть бармаглота. – Я тысячу лет просидела у Лиходея в плену. И ты хочешь, чтоб я добровольно к нему вернулась?
Всего несколько уверенных движений понадобилось ей, чтобы впрячь в сани песцов. Холеные пальцы ударили вожака по холке, тот потянул упряжь, и сани взмыли ввысь. Воспарив над землей, Мара грозно окликнула Дыя:
– Видать, ты нарочно все это придумал, чтобы заманить меня в пекло. Посулил жертву, да обманул. Хотел поймать меня на живца?