— Я дико извиняюсь, мы несколько опоздали к началу разговора, — вставил Советник, который мгновенно взбодрился от царящего напряжения в кабинете. — Не могли бы вы повторить все, что сказали нашему соправителю, чтобы мы, так сказать, были в курсе дела?
Это прозвучало, как сарказм, а может, им и было, отчего Тали едва сдержала нервный смех, а Дин все так же продолжал смотреть на Дэвида.
— Как я уже и сказал, у меня нет веских оснований для казни Арнлейва Эгго, а привести его к вам на суд — значит вмешаться в дела адептов Света и Тьмы, что влечет нарушение баланса, — начал заунывную речь Всадник, а Тали устало выдохнула, похоже, Дин не зря злился. — Однако мне удалось поговорить с Салливаном, и…
— С кем? — дружно переспросили Клаус и Леди.
— Всадник Амхельна, — коротко пояснил Дин, который, видимо, уже задавал этот вопрос.
— … нам удалось прийти к компромиссу в этом вопросе, — Дэвид несколько секунд прожигал Правителя недовольным взглядом, а затем продолжил свой рассказ. — Отныне всем, кто подчиняется Арнлейву Эгго или заключил с ним в союз, запрещено приближаться к Эстеру, и уж тем более нападать на город или его правителей.
Повисла тишина, правители Эстера явно ожидали не такого исхода, даже всегда дипломатичный Клаус не нашелся, что сказать. Тали, сидевшая справа от него, на секунду показалось, что и он сейчас вспыхнет, как несколькими минутами ранее Дин. И это было бы справедливо. Все трое прекрасно понимали, что эти запреты лишь фикция, а темные всегда найдут лазейку.
— И некромантам тоже? — первой, на этот раз, подала голос Леди, пожалуй, она меньше всех была расстроена наказанием Амхельна, по той простой причине, что ничего и не ждала от Всадников. Дэвид же, по-прежнему сохраняя каменное спокойствие, кивнул в ответ на вопрос Хранительницы. — Ну, что ж, теперь у нас будет вполне законный способ избавиться от всех, кто напустил на нас зомби.
— И как же те, кто нарушит этот запрет, будут наказаны? — решил уточнить Клаус, видя, что Рид готов вновь вступить в неравный спор со Всадником.
— Если они попробуют напасть или проникнуть в Эстер, и не захотят покидать его добровольно, то я вынужден буду казнить их.
Тали даже от удивления подняла брови.
— Прямо-таки казнить? — с сомнением переспросил Берч, пытаясь опередить Дина, тот мог ответить куда жестче.
— Именно так.
— Хотелось бы верить, что наши границы теперь под надежной защитой Всадника, — устало выдохнула Леди, она, как и ее соправители, не поверила ни единому обещанию Дэвида.
Ей хотелось просто закончить этот разговор, который ни к чему не приведет, и поскорее заняться реальной защитой Эстера от возможных провокаций адептов Тьмы и разборками с оставшимися некромантами. Как и раньше, они могли полагаться только на собственные силы.
— Даю вам слово, — Дэвид слегка кивнул головой, и, не попрощавшись, вышел из кабинета Правителя.
— Похоже, мы вовремя вернулись, еще бы чуть-чуть, и нам бы пришлось оправдываться за новое убийство Всадника, — усмехнулся Клаус, когда шаги слуги Смерти стихли.
Дин устало потер веки, словно собираясь с мыслями.
— А, плевать. Не хочу это даже обсуждать, — лишь выдохнул Правитель вместо гневной тирады. — Я от этого Дэвида ничего другого и не ждал, а вот что вы там наговорили нашим союзникам…
Леди сморщилась, не то от стыда, не то от гнева.
— Прости, — виновато улыбнулась она. — Иногда меня заносит…
— Иногда? — удивленно приподнял бровь Дин, а Клаус рассмеялся.
— Может, выпьем чего-нибудь горячего, а уже потом приступим к работе? — Берч заметно приободрился, как всегда, разряжая атмосферу.
Леди и Дин не стали сопротивляться, тем более, что впереди их ждал очередной день, полный забот, тревог и дурных вестей.
Глава 3
Амхельн
Мерный стук капель разбавлял тишину, не давая пленнику погрузиться в бессознательность, как и едкий запах чьей-то разлагающейся плоти. Он был готов поклясться, что слышал, как за стеной ползали тирианы, поедая чью-то плоть. Где-то здесь, в одной из камер, сидели и вурдалаки, которые ждали, когда же им принесут новую жертву.
Пленник и сам был бы не против стать ужином одного из этих вурдалаков, лишь бы все это прекратилось. Его тело изнывало от боли, одно из ребер было сломано, ограничивающие эфирные способности наручники натерли запястья до крови, а лицо распухло от постоянных ударов. Но куда больше его пугала Тьма, заполнившая собой все вокруг, и именно она стала главной пыткой Эштона. Каждую бесконечно долгую секунду он слышал ее соблазнительный шепот, обещающий облегчение и свободу, стоит ему только сдаться.