— Смерть призывает вас тогда, когда грядет война?.. — сердце Леди будто перестало биться, а голова закружилась от собственной догадки.
Всадник нахмурился и посмотрел на нее, словно забыв, что здесь не один.
— Что? Нет… — он замотал головой. — Тогда, когда мне есть что исправить. И если я могу это сделать. Если Тьма захватит весь мир, то… баланс нарушится, и ничего хорошего из этого не выйдет.
— И вы не допустите этого? — Тали не верила тому, что слышала, словно видела в Дэвиде сейчас не просто помощника их городу, а того, кто способен вернуть мир на весь Вусмиор.
— Вы спрашиваете, что движет мной? Я вижу мир, погрязший в силе, которая его погубит. Мне хочется иного мира, нового и настоящего, — выдохнул Всадник. — Мира, где войны адептов Света и Тьмы, наконец, прекратятся. Мира, где прекратятся бессмысленные смерти ради глупых амбиций. Я готов на все ради этого. Вы ведь хотите того же самого?
Леди поджала губы, слушая его. Ей всегда казалось, что ему все равно на весь их мир, на людей, живущих в Эстере. Но теперь перед ней стоял совсем другой человек. Она ощущала всю силу, исходящую от него, вновь почувствовав себя беспомощной и слабой на его фоне.
— Конечно… — выдохнула она. — Но разве это не противоречит вашим правилам? Вам ведь запрещено вставать на чью-либо сторону…
— Пока вы хотите того же, я всегда помогу вам, — улыбнулся Дэвид, взяв ее за руку, чтобы Леди снова не стала убегать. Тали замолчала, нервно сглотнув, когда почувствовала волнение от его близости, стоило ему провести свободной ладонью по ее щеке. Сейчас бы помог защититься барьер, но Всадника он не останавливал. — Мне правда будет жаль потерять вас, Леди. В вас есть сила, способная защитить этот мир, и, если вас не станет, боюсь, его уже ничего не спасет.
— Вы преувеличиваете, это всего лишь барьер, — кое-как выдавила Хранительница, пытаясь понять, что же сейчас заставляло ее предательски замирать. Испытывал ли Всадник на ней какие-то свои силы — или что-то внутри нее действительно откликалось словам Дэвида?
— Дело не в способности, — усмехнулся он, не сводя с нее своих карих глаз. — Ваш внутренний стержень, то, что движет вами. То, почему адепты Тьмы до сих пор не сломили Эстер.
Леди сделала глубокий вдох, собравшись с силами, и постаралась убрать его ладонь со своего лица. Только сейчас ощутив, как холод Нижнего мира, исходивший от Всадника, резко контрастировал с теплом его рук.
— Мне кажется, это тоже не входит в ваши полномочия, — строго произнесла она, намекая на его близость, а затем отстранилась и выдернула другую ладонь.
— Нет, не входит, — улыбнулся Дэвид, давая ей свободу.
Задул холодный ветер, непривычный для этого времени года, Леди обернулась на город, умиротворенно погружавшийся в сон.
— В любом случае, спасибо, что показали это место. Мне стало немного спокойнее… — постаралась выйти из неловкой ситуации Хранительница. — Но лучше вернуться обратно.
— Может, все-таки через портал? Идти обратно та еще пытка, — Тали поражалась тому, что Дэвида совсем не смущала ни недавняя сцена между ними, ни даже ее своего рода отказ. Он говорил все так же спокойно и слегка улыбался.
Она посмотрела на лес, а затем сжала правую ладонь, которой держала барьер вокруг себя. В конце концов, подумала Леди, если она не может доверять Всаднику, то кому вообще может? А тем более, после всего, что он рассказал ей.
— Хорошо, но только до мобиля, — улыбнувшись, сдалась Тали и отпустила барьер, чтобы пройти через портал.
Клаус всю дорогу до Штаба ругал себя за то облегчение, которое испытал, когда сегодня оставил Оливера у родителей Джоан. Сын занимал почти все его внимание, мешая сосредоточиться на рабочих делах, порой у него не было времени попить даже кофе, поэтому утром он не отказал себе в такой мелочи, как заехать и взять горячий напиток из любимой кофейни.
— И как она со всем справляется… — покачал Берч головой, вспомнив кипучую энергию бывшей жены, которая заполняла собой все пространство, стоило ей только где-то появиться.
Он выдохнул и отогнал от себя дурные мысли. Всю ночь Клаус плохо спал, порываясь написать Джоан, хотя это и было строго запрещено. В условиях, когда они выходили на связь раз в двулуние, жить в неизвестности было почти невозможно. Советник постоянно говорил Оливеру, что с мамой все хорошо, обещал, что вот-вот они с ней поговорят или даже увидятся. Но сам так и не смог избавиться от зудящего чувства тревоги.
— А где наш новобранец? Отлынивает от работы? — бодрый и задиристый голос Джея послышался сразу, как только Клаус переступил порог Штаба. Олли просто одолел Милтона в просьбах научить каким-нибудь приемам.