Поскольку отношение бадава-хадара у Ибн Халдуна — это отношение 'асл-фар' "основа-ветвь", то общее понимание категорий 'асл и фар' в классической арабской мысли имеет существенное значение для понимания соотношения между двумя фазами обустроенности.
Отношение между 'асл "основой" и фар' "ветвью" — это отношение предшествования. Основа всегда идет прежде ветви, причем это "прежде" трактуется, как правило, в хронологическом смысле. От основы возможен переход к ветви, переход либо логический, либо логический и одновременно генетический. Это значит, что основа не обязательно порождает ветвь, давая ей существование (хотя это отнюдь не исключено), однако, если две вещи находятся в отношении "основа-ветвь", то от одной можно перейти к другой и наоборот. Такой переход связан с наращиванием содержания (при переходе "основа => ветвь") или, наоборот, с его потерей (при переходе "ветвь => основа"). Ветвь всегда богаче основы по своему содержанию. Наращивание такого богатства служит достаточным основанием для перехода от основы к ветви (а его потеря — для перехода от ветви к основе), основанием, наличие которого классическая арабская мысль неизменно отмечает.
Основа имеет безусловное преимущество в сравнении с ветвью. Предшествуя ей, она более устойчива: ветвь может исчезнуть, а основа остаться, но не наоборот. Одна основа может илкеть много ветвей, причем из "ответвленного" состояния вещь может вернуться к "основному" (т.е. более раннему и более простому), а затем "ответвиться" вновь в том же или ином виде.
Эти соображения помогут понять тональность рассуждений Ибн Халдуна о хадара как "ветви" и бадава как ее "основе" В Отделе 3, главы II заявлено общее положение о том, что жизнь на открытом пространстве — основа по отношению к последующей жизни на огороженном пространстве. Согласно правилам соотношения "основа-ветвь", хадара как ветвь должна быть богаче своей основы — бадава. В том, что касается явной (захир) стороны соотношения общежитие-спаянность, дающего обустроенность, такое наращивание ветви в сравнении с основой очевидно. Наиболее сжато оно выражается как производство дополнительного продукта, превышающего необходимый, а развернуто — в описании всех тех усовершенствований материальной жизни, которые сопровождают переход от проживания на открытой местности к городскому укладу. Что касается скрытой {батин) стороны этого соотношения, т.е. спаянности, то и тут налицо определенные изменения. Спаянность из своей непосредственно-родовой ипостаси эволюционирует в сторону создания объединений людей по другим признакам, прежде всего — по признаку общих занятий или общего дела, о чем говорилось выше.
Основа устойчивее ветви, как если бы она была "сильнее" ее. В соперничестве бадава и хадара неизменно побеждает первая. "Основное" состояние имеется всегда, тогда как "ответвленное" может быть, а может и перестать существовать, вернувшись к своей основе. Именно так и происходит в жизни государств, которые, проходя фазы развития, полностью исчерпывают возможности хадара и прекращают существование. Представления Ибн Халдуна о судьбе государств навеяны не только политической реальностью его времени, они объясняются не просто его "пессимизмом", как считают многие исследователи; в самом своем фундаменте они таковы потому, что именно так выстроено отношение "основа-ветвь" в классической арабской мысли.
Ветвь менее ценна в сравнении со своей основой, несмотря на то что возникает закономерно и содержание имеет более богатое, нежели основа. Этим, на мой взгляд, объясняется тот факт, что Ибн Халдун говорит о материальном развитии, сопровождающем городскую жизнь, как о чем-то хотя и совершающемся закономерно, но совсем не обязательном, как о чем-то, что происходит если не напрасно, то во всяком случае без твердой цели. В этом не трудно убедиться, перечитав те разделы публикуемого перевода, где он описывает городские усовершенствования и изыски.
Ветвь не имеет устойчивости в самой себе, она "опирается" на свою основу. Это объясняется тем, что ветвь — это основа, дополненная чем-то; утеряв то, что она получила от основы, ветвь утрачивает возможность своего существования.
Именно это и происходит в жизни государства. Это обусловлено, правда, не явной (общежитие), а исключительно скрытой (спаянность) стороной отношения, образующего 'умран "обустроенность". В публикуемых отрывках "Введения" многократно повторена мысль о том, что эпоха хадара (= эпоха государства) — это эпоха постепенного отмирания спаянности в том виде, в каком она была характерна для бадава. Спаянность эволюционирует; но не просто эволюционирует, она теряет те свои черты, которые имела в эпоху бадава. Таким образом, ветвь, т.е. хадара, утрачивает то, что должно иметься в ней непременно: свою основу. В том, что касается общежития, дела обстоят благополучно и прибавочный продукт производится сверх необходимого; таким образом, ветвь и имеет в своем составе то, что служит основой, и наращивает над ней нечто большее. Но в том, что касается спаянности, этого не наблюдается. Когда основа спаянности исчезает вовсе, когда на этапе хадара и государь, и все его окружение полностью утрачивают характерную для бадава спаянность — тогда государство как ветвь, оставшаяся без основы, гибнет.