Выбрать главу

Если Человек, создавший технический Мир, действительно обладает самосознанием, то он знает, что сможет жить в нем, только если будет жить в нем (также и) как трудящийся. Потому-то Человек может захотеть работать и дальше, даже после того, как перестанет быть Рабом: он может стать свободным Работником. — Фактически, Труд порожден Желанием Признания (через посредство Борьбы) и существует, и меняет свой характер, будучи обусловлен этим Желанием. Для осуществления технического прогресса человечество должно работать больше и

1 Так, к примеру, не усматривают зла в том, чтобы убить или уничтожить какой-нибудь экземпляр животного или растительного вида. Но уничтожение целого вида рассматривается как преступление.

1 Согласно Гегелю, никакая истина невозможна до завершения диалектического (=исторического) процесса. Но этот вывод не столь уж необходим, если мы говорим о диалектике всецелого Бытия /1а dialecticite de la totalite de TEtre/. Напротив, допустив, что Негативность свойственна лишь человеческой реальности и что налично-данным Бытием управляет только принцип Тождества, можно сохранить значимость традиционного понятия истины, по крайней мере по отношению к Природе и к прошлому Человека.

1 Введенный в заблуждение монистической традицией в онтологии Гегель иногда распространяет на Природу выводы, сделанные им применительно к человеческому, или историческому, существованию. Тогда он заявляет, что все, что ни есть, есть в конечном счете ничтожение Ничто /neantissement du Neant/ (что, очевидно, лишено смысла и из чего проистекает несостоятельная философия природы). К примеру, он утверждает это в «Лекциях» 1805–1806 учебного года, развивая философию Природы (шеллинговского типа): «Мрак — Ничто, равно как нет ни пространства, ни времени, равно как и вообще все — Ничто» (vol. XX, р. 80, 5—6-я строки). — Хайдеггер снова берется за гегелевскую тему смерти, оставляя в стороне связанные с ней темы Борьбы и Труда, так что его философия не доходит до осознания смысла Истории. — Маркс говорит о Борьбе и Труде, и его философия по сути своей — «историци- стская», но он пренебрегает темой смерти (полагая, однако, что человек смертен), потому-то он (и тем паче некоторые «марксисты») упускают из вида то обстоятельство, что Революция не только фактически, но сущ- ностно и необходимо кровава (гегелевская тема Террора).

(обратно)

Примечания

1

1 Это Предисловие представляет собой комментированный перевод подраздела А главы IV «Феноменологии духа» под названием «Самостоятельность и несамостоятельность самосознания; господство и рабство». Комментарий дан в квадратных скобках курсивом. Дефис соединяет слова, соответствующие одному немецкому термину.

* Известно, насколько труднопереводим гегелевский текст. Любопытно, что постклассическая философия (А. Кожев, по-видимому, не стал бы спорить с тем, что философия Гегеля, принадлежа философской классике, некоторым образом является уже постклассической, или «постмодернистской», в смысле «посленовоевропейской», т. е. той, которая приходит на смену философии Нового времени), как правило, начинает с «реформы языка». Не в том дело, что «новое содержание» требует новых «средств выражения», а в том, что дисциплина мышления налагает требование терминологической строгости, и терминами в самом точном смысле ртого слова, т. е. «последними» незаменимыми словами, являются только (речь не идет об искусственном языке) слова «поэтического» текста, и они являются таковыми именно в силу «авторефлексивности» этого текста, или, как сказал бы Гегель, самозаконности Понятия, которое, по Гегелю, никогда не бывает «готовым» и только поэтому, развернувшись Полностью и тем самым вернувшись к своему началу, может стать «абсолютным». К счастью, язык А. Кожева — совсем не «поэтический», он не столько переводит, сколько истолковывает, поясняет смысл гегелевских

«темнот». Но задачи переводчика французского текста это не облегчает, поскольку исходный толкуемый текст — немецкий — должен находиться «в кадре» по-русски: но не переводить же, в самом деле, Гегеля с французского. Естественным выходом представляется опора на ставший классическим русский перевод «Феноменологии», выполненный Г. Шпетом. Но при этом, чтобы сохранить «толковательный» характер кожевского перевода, в скобках (косых) иногда приводятся французские эквиваленты соответствующих терминов. Кроме того, избежать разночтений позволит приводимая ниже таблица основных немецких терминов в переводе Г. Шпета и А. Кожева.

(обратно)