229
щее-в-настоящем реальное /1е reel present/ уничтожается, становясь ирреальным прошлым. В общем, своей теорией Понятия Гегель только уточняет (и следовательно, преобразует) кантовский Schematismus /схематизм/. Для Канта Понятия (=Категории) приложимы к наличному Бытию (Sein), потому что Время служит им «Схемой», т. е. посредником, или «опосредованием» (у Гегеля Vermittlung). Но это «опосредование» чисто пассивно'. Время — это созерцание, интуиция, Anschauung. У Гегеля, напротив, «опосредование» активно; это die Tat или das Tun, Действование, отрицающее налично-данное, Труд и Борьба. Но это отрицание налично-данного (Sein), или «присутствующего-в-настоящем», есть Время (историческое), и Время (историческое) есть это действенное /active/ Отрицание. Стало быть, у Гегеля, как и у Канта, именно Время обеспечивает приложимость Понятия к Бытию. Но у Гегеля это Время-посредник концептуального мышления оказывается «материализованным»: это движение (Bewegung) и «движение» диалектическое; что как раз и говорит о том, что оно действенно, а значит — отрицает, а значит — преобразует (налично-данное), а значит — творит (новое). Если Человек может понять (проявить) Бытие с помощью Понятия, то это потому, что он преобразует Бытие (наличное), исходя из Понятия (которое в таком случае выступает уже как Проект) и сообразуя его с Понятием. Преобразование же наличного Бытия соответственно Понятию-проекту как раз и представляет собой осознанное и произвольное Действование, das Tun, являющееся Трудом и Борьбой (Arbeit und Kampf). Для Канта Бытие сообразно Понятию, и «посредничество» Времени позволяет только переходить от одного к другому, не меняя ни того, ни другого. Вот почему Кант не может объяснить эту сообразность Бытия и Понятия: для него это некая данность, т. е. некая случайность (transzendentale Zufalligkeit). Гегель, напротив, объясняет эту сообразность (которую он понимает как процесс сообразования) своей диалектической онтологией: Бытие становится сообразным Понятию (в конце Истории) посредством завершенной целостности отрицающего Действования, которое преобразует Бытие сообразно этому самому Понятию. Итак, у Канта Время есть «схема» и пассивная «интуиция»; у Гегеля оно представляет собой «движение», осознанное и добровольное «действование». Следовательно, Понятие /Concept/ или a priori у Канта — это «понятие» /«notion»/, позволяющее Человеку сообразовываться с налично-данным Бытием, тогда как у Гегеля Понятие a priori есть «проект», позволяющий Человеку преобразовывать налично-данное Бытие, делая его сообразным /Понятию/.
В онтологическом плане это «метафизическое» (или космологическое) утверждение означает: устроение Бытия должно быть тройственным, оно — «синтез», или «Целостность», объединяющая «Тезис», или «Тождество», и «Антитезис», или «OTpHuaHHe»/Negativite/ (это присутствие в сущем Бытии отрицания /negation/ Бытия как раз и есть Время). Чтобы лучше понять отождествление Понятия со Временем, поступим так. — Образуем понятие Бытия, т. е. целокупности всего, что есть. Чем отличается понятие «Бытие» от самого Бытия? С точки зрения содержания они тождественны, потому что мы не совершали никакого «абстрагирования». И тем не менее вопреки тому, что думал Парменид, понятие «Бытие» — это не само Бытие (иначе не было бы Речи, Понятие не было бы Логосом). То, что отличает Бытие от понятия «Бытие», — это только лишь Бытие самого Бытия; ибо Бытие есть в качестве Бытия, но его нет у понятия «Бытие» (притом что оно непременно «присутствует» там своим содержанием, т. е. как смысл понятия «Бытие»). Мы получаем понятие «Бытие», вычитая бытие из Бытия: Бытие минус бытие равно понятию «Бытие» (но это не Ничто, или «нуль», потому что при отрицании А получается не Ничто, но «не-А», т. е. «нечто»). Так вот, это на первый взгляд парадоксальное, читай невозможное, вычитание бытия из Бытия — на самом деле нечто вполне «обыденное»: оно случается буквально «каждый миг» и называется «Временем». Ибо это Время каждый миг отнимает у Бытия, т. е. целокупности всего, что есть (в Настоящем), его бытие, отправляя его в Прошлое, где Бытия нет (или больше нет). Но для того чтобы было Время, нужно, чтобы «было» Прошлое (чистое, или «вечное», Настоящее — это не Время): стало быть, Прошлое и Бытие, погрузившееся в Прошлое (прошлое Бытие), это не Ничто; они — «что-то». Но чем-то можно быть только в Настоящем. Следовательно, чтобы быть чем-то, Прошлое и прошлое Бытие должны как-то удержаться в Настоящем, хотя они и «отсутствуют». Настоящее прошлого Бытия — это и есть понятие «Бытие», т. е. Бытие, из которого вычли бытие, не превратив его тем самым в чистое Ничто. Если угодно, понятие «Бытие» — это «припоминание» Бытия (в двойном смысле: само Бытие «вспоминает себя», и оно «вспоминает» о своем бытии). Но мы добрались до таких вершин, когда уже, как правило, не говорят о «памяти»; «память», которую мы имеем в виду, называется «Временем» (или, точнее, «Темпоральностью», это — всеобщий «медиум» Бытия, в котором «наряду с» Настоящим есть и нечто иное — Прошлое и Будущее; но о Будущем я здесь говорить не буду). Итак, если существует понятие «Бытие», то это потому, что Бытие темпорально (и можно сказать, что Понятие есть Время, т. е. сосуществование Настоящего и Прошлого). И вполне очевидно, что Бытие «сообразно» понятию «Бытие», потому что последнее есть само Бытие за вычетом бытия. Следовательно, можно
(обратно)