Это отношение /attitude/ ущербно: ущербность как раз в том и состоит, что здесь нет борьбы за признание, а значит, нет и опосредования. Граждане подчинились «инстинктивно». Тирания неустойчива и недолговременна. Тирана устраняют, ибо коль скоро Государство основано, оно поддерживает себя само и в Тиране не нуждается. И тогда наступает время господства (Herrschaft) Законов (описанных в подразделе А), которые принимаются честными гражданами «законопослушно» (без критического рассмотрения, без «рефлексии»). Для законопослушного Гражданина законы существуют, и этим все сказано; или даже так: они — божественного происхождения. В этом — несовершенство данного отношения /attitude/. Законопослушный Гражданин без Борьбы принимает Тиранию и Общество (аристократическое), образующееся на этой основе. Закон для него — это Nicht- Getan-haben /несделанное/, что-то природное или божественное, то, что он получил в готовом виде, а не создал сам посредством волевого осознанного действования.
Под конец своей истории античное Государство есть подавление, чему свидетельством — деспотизм римских Императоров, которые воплощают «Истину» античного Государства. Оно не устоит перед волей народов /gens/,[53] пришедших к понятию свободы, т. е. Рабов, ставших христианами. Они отказываются сражаться за биологическую персону Императора, отказываются признавать его волю верховной. Так заканчивается античный Мир.
Подраздел В посвящен анализу развития христианского Государства, образованного Рабами, пришедшими к абстрактной идее свободы (Verstand /рассудок/). Рабская мысль достигает высшей точки: 1) в христианском трансцендента- листском богословии; 2) в Науке (прежде всего в ньютоновской физике). Диалектика главы IV, подраздел В: «ножницы» между действительностью рабства и абстрактной идеей свободы; Стоицизм, Скептицизм, Христианство (равенство в рабстве Господина и Раба); быть рабом Божьим — выше этого рабскому мышлению не подняться. Отсутствие интереса к Обществу (Интеллектуал главы V).
И тем не менее существует христианское Общество, христианское Государство. Господа стали христианами, они больше не признают верховенства воли Императоров, у них больше нет рабов. Но эта «христианская» Революция не сопровождалась подлинной Борьбой за признание; античное Общество почило естественной, не насильственной смертью. Христианское Общество составили псевдо-Господа без рабов (Знать) и псевдо-Рабы без господ (Буржуа); и те и другие признали себя рабами Божьими.
Наконец, в подразделе С дан анализ современного (1807 год) мира, точнее немецкого Идеализма, который зарождается в лоне наполеоновской Империи. Христианство осталось позади.
A. Der wahre Geist, die Sittlichkeit /Истинный дух, нравственность/ (p. 317–346 /с. 235–260/).
a. Die sittliche Welt /Нравственный мир/ (p. 318–330 /с. 236–246/).
Здесь Гегель описывает античный Мир, тот, в котором проходит деятельная жизнь Господина-гражданина: Государство (полис), Семью.
В античном Государстве индивид — действительно индивид только там, где правит «божественный Закон», иначе говоря, закон Семьи. В действительной, или политической, плоскости «человеческих Законов» он — всего лишь индивид вообще, сам по себе значения не имеющий.
Переход от биологического (животного) семейства к человеческой Семье. Положение семьи в язычестве. Семья противостоит Государству как Пенаты — Богам города. В античном мире (мире Господина) индивид значим как отдельное лицо исключительно в лоне Семьи. В то же время стремление приобрести богатство и власть для семейства и с его помощью делает Семью и семейную жизнь человеческими.
В лоне Семьи реальное человеческое действие совершается отдельным лицом и в интересах отдельного лица /va du particulier au particulier/, каковое при этом считается Всем /Tout/.[54] Отсюда Культ мертвых. Ибо смерть есть завершенная всеобщность /totalite/ (индивидуализация через смерть); почитается не природная, животная единичность (труп), но единичность, помещенная смертью по ту сторону Вожделения, по ту сторону hie et nunc; всеобщность, отрешенная /qui transcende/ от инстинкта и всего природного. И к тому же, Общество (Государство) проявляет интерес к Tun, к дей- ствованию индивида, тогда как для Семьи имеет значение только его Sein, его простое и чистое бытие, другими словами, его ничто и смерть. Ибо бездействующий человек — все равно что мертвец. И в той мере, в которой человек является не-гражданином, но отдельным частным лицом, он — бесплотная тень, он — мертвец. Смерть на поле брани — это деяние Гражданина; смерть в своей постели есть реализация индивида как члена Семьи. В первом случае смерть опосредована сознанием того, кто рискует своей жизнью, во втором — сознанием других, тех, кто остается и обставляет смерть Ритуалами. В этом недостаточность семейного отношения /attitude/: оно ниже по рангу, потому что здесь нет самосознания. Совершается переход к плану бытия, Sein,[55] т. е. к порядку божественному: верят в какое-то иное сознание, умершего, вообще, во что-то потустороннее, божественное, «священное». Мертвый, хотя он не живет и не действует, обладает властью. Собрание мертвецов = Традиция, все божественное. Дух (Geist) = Gemeinwesen /общественность/ (общее, совместное существование, общность или общее дело); он существует в качестве Regierung /Правительство/, государственного Правления. Отрицание Единичности /Particularite/; стало быть, характерным воплощением Духа в данном случае будет Армия. Ведя Войну, Государство напоминает Единичностям об их «абсолютном Господине», Смерти, «приводит в чувство», лишая ощущения «естественной» защищенности.[56] В войне и посредством войны Само Государство укрепляется как индивидуальность (по отношению к другим народам). В то же время война очеловечивает, ибо несет с собой отрицание: прогресс посредством войн. Семья — накопительница сил для Государства, собственное действование которого — Война — отрицает Семью, так как убивает ее членов.