В обоих этих моментах для господина получается его признанность через некоторое другое сознание; ибо это последнее утверждает себя в этих моментах как то, что несущественно, один раз — в обработке вещи, другой раз — в зависимости от определенного наличного бытия; в обоих случаях оно [рабское сознание] не может стать господином над бытием и достигнуть абсолютной негации. Здесь, следовательно, имеется налицо момент признавания, состоящий в том, что другое сознание снимает себя как для-себя-бытие и этим само делает то, что первое сознание делает по отношению к нему. [Иными словами, не только Господин видит в Другом Раба, этот Другой сам себя считает таковым]. Точно так же здесь налицо и второй момент, состоящий в том, что это делание второго сознания [т. е. Сознания Раба] есть собственное делание первого [т. е. Сознания Господина], ибо то, что делает раб, есть, собственно, делание господина [поскольку Раб трудится только на Господина, только для удовлетворения желаний Господина, а не своих собственных, то именно желание Господина действует в Рабе и посредством Раба]; для последнего только для-себя-бытие есть сущность; он — чистая негативная власть, для которой вещь — ничто, и, следовательно, при таком положении он есть чистое существенное делание; раб же есть некоторое не чистое, а несущественное делание. Но для признавания в собственном смысле недостает момента, состоящего в том, чтобы то, чтс5 господин делает по отношению к другому, он делал бы также по отношению к себе самому, и то, чтб делает раб по отношению к себе, он делал бы также по отношению к другому. Вследствие этого признавание получилось одностороннее и неравное. [Ибо если Господин обходится с Другим, как с Рабом, сам он не ведет себя, как Раб; и если Раб относится к Другому, как к Господину, сам он не ведет себя, как Господин. Раб не рискует жизнью, Господин ведет праздную жизнь.