Наука становиться политизированной. Социальный, а лучше сказать официальный, заказ — показ преимуществ социализма, сравнение социалистических народов и их предков. Отсюда и развитие этногенетических исследований народов Севера, Сибири, Средней Азии, Дальнего Востока. Культурологические исследования, развитие типологии и классификации являлись наименее политизированными и в конце концов стали преобладающими среди археологических работ. Этнографам считалось важным показать особенности развития наций, народов и народностей для того, чтобы разработать механизмы их безболезненного вхождения в братскую семью социалистических наций. Ни в коей мере не умаляем заслуг отечественных археологов, сумевших в те годы провести широкомасштабные работы и изучить археологические памятники в Средней Азии, Казахстане, Сибири и т. д., разработать интересные методики раскопок (например изучение памятников на широкой площади). Итогом работ археологов стал макет тома «Истории СССР». Вторая мировая война помешала закончить работы над этим коллективным трудом, и он вышел в свет после ее окончания в виде первых книг многотомного издания «Очерки по истории СССР». Однако работы по интеграции археологии и этнографии практически не велись. То же относится и к разработкам в области исследований социальных, демографических, экономических и прочих структур древних и средневековых обществ.
После Великой Отечественной войны в 1950—1960‑е гг. работают крупные археолого-этнографические экспедиции Хорезмская, Тувинская, Саянская, в составе которых десятки исследователей, занимающихся изучением культуры народов на сравнительно ограниченной территории, но уходящие далеко в прошлое. Однако, несмотря на название «археолого-этнографическая…», это были экспедиции, где ученые работали чаще всего параллельно. Следует отметить, что некоторые ученые (В. П. Дьяконова, Б. И. Вайнберг, С. И. Вайнштейн и др.) занимались изучением поздних археологических памятников и сравнением полученного материала с этнографическими данными, тем самым закладывая основы интеграции археологии и этнографии. С. А. Семенов завершает разработку трассологического метода, изучая следы сработанности на древних орудиях труда, по которым он определял, что делали этим орудием. Он и его сотрудники создавали реплики древних орудий труда, работали ими, что шло в русле экспериментальной археологии.
В 1960—1970‑е гг. в среде англоязычных археологов развивается научное направление, называемое «новая археология». Она была связанна с изучением современных стоянок аборигенов и экстраполяции полученных материалов на древние стоянки человека. В результате можно было вносить существенные коррективы в археологические данные. Трассологический метод завоевывает мировое признание и широко распространяется. Ученые многих стран мира интенсивно занимаются экспериментальной археологией, сооружая гигантские конструкции, сжигая экспериментальные дома, живя в селениях жизнью человека эпохи бронзы или железа.
В конце 1970‑х гг. начинается виток интеграции археологии и этнографии в среде отечественных ученых. В Москве в Институте этнографии АН СССР работает группа этноархеологии, занимающаяся еще со времен Хорезмской комплексной экспедиции изучением памятников джетыасарской и чирикрабатской археологических культур и их этнической интерпретацией. В Томске, в Проблемной научно-исследовательской лаборатории и в Музее археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета, ученые начинают проводить археолого-этнографические совещания и разрабатывать методику комплексных археолого-этнографических работ. В Тобольске в 1980‑х гг. работает группа археологов-экспериментаторов, а небольшие эксперименты ученые других городов проводят по всей стране.
Обращение к проблеме археолого-этнографической интеграции в XX в. на сибирской почве более чем уместно (о чем речь шла выше): ведь Сибирь принадлежит к числу регионов, где археологические и этнографические материалы тесно смыкаются, причем не только территориально, но и хронологически. В целом, археолого-этнографическая интеграция у нас в России — объективная исследовательская потребность, которая вытекает из специфики источниковой базы и, что следует особо подчеркнуть, не зависит от уровня развития науки. Причем потребность эта актуальна как в этноархеологическом аспекте (т. е. при изучении этнографического материала методами археологии и наоборот), так и в аспекте палеоэтнографическом (т. е. при изучении археологического, этнографического и иных материалов этносов древности, средневековья и отчасти нового времени методами этнографии). Этнография невозможна без археологии — впрочем, точно так же и археология невозможна без этнографии.