Антон Тихомиров, д-р теологии, пастор, декан Теологической Семинарии Евангелическо-Лютеранской Церкви
Предисловие
В зимний семестр 1961/62 гг., уже после того как я вышел на пенсию, мне пришлось замещать себя самого, а заодно и моего еще не назначенного преемника: провести семинар, практические занятия и прочитать курс лекций. Рукопись этих лекций и легла в основу этой небольшой книги. Надеюсь, на ее энергичную краткость не сможет пожаловаться никто из тех, кто находит слишком объемистыми тома «Церковной догматики» [1]. Так как удовлетворительно изложить догматику за один час в неделю я не могу, то я ухватился за эту возможность пропеть свою лебединую песнь и представить самому себе и своим современникам краткий отчет в том, к чему я до сих пор стремился всеми прямыми и обходными путями, чему учил и что отстаивал в области евангелической теологии в течение пяти лет студенчества, двенадцати лет пасторского служения и сорока лет в должности профессора. Пожалуй, была у меня и одна попутная мысль: еще раз изложить — особенно для нынешнего молодого поколения — мою альтернативу к кажущейся сейчас многим столь новой и такой убедительной mixophilosophicotheologia [Смешанная философо-теология] (выражение старого доброго Абрахама Калова [2]!). Мне не хотелось делать этого в форме очередного credo [3], очередного Очерка [4]и прочих подобных Сумм [5]. Поэтому я отдал предпочтение форме «вводной» дисциплины, которая к тому же давно уже отсутствует в учебном плане нашего факультета в Базеле. На недостаточную активность студентов я пожаловаться не мог. И даже маленькая драма, примечательным образом приключившаяся 1 марта в нашей аудитории как раз на моей последней лекции, посвященной любви, нисколько не нарушила моего внутреннего мира. Я всегда буду с удовольствием вспоминать именно этот мой последний академический семестр, в остальном же попытаюсь продолжить работу над «Церковной догматикой», насколько еще могу это делать (без порой болезненного, но все же полезного давления со стороны исполненной ожиданий студенческой аудитории).
Базель, март 1962 г.
Лекция 1 Разъяснения
Теология — это одна из тех, обычно именуемых «науками» человеческих попыток воспринять некий предмет или предметную область как феномен, причем тем способом, который они задают сами, понять их смысл, описать их во всем многообразии их существования. Слово «теология», как кажется, означает, что в ней как особой (совершенно особой!) науке речь идет о восприятии, понимании и описании «Бога». Но под словом «Бог» можно подразумевать многое. Поэтому и существует множество теологии. Нет человека, который сознательно, бессознательно или полусознательно — в качестве предмета высочайшего своего устремления и доверия, основания глубочайшей ответственности и долга — не имел бы своего бога или богов и потому не являлся бы теологом. И нет такой религии, философии или мировоззрения (вплоть до мировоззрения «Швейцарского псалма» [1]), которые не обращались бы с большей или меньшей основательностью к тем или иным образом истолкованному или описанному божеству и тем самым не являлись бы теологиями. Это справедливо не только тогда, когда такое божество провозглашают олицетворением истины и могущества некоего высшего принципа в положительного смысле, но и тогда, когда стремятся к его отрицанию, которое на практике, однако, может выражаться лишь в том, что достоинства и функции божества в точности переносятся на «природу», на некий бессознательный и аморфный жизненный порыв, на «разум», прогресс или прогрессивно мыслящую и действующую личность или даже на спасительное «ничто», в которое человеку назначено вступить. Такие по видимости «безбожные» идеологии тоже являются теологиями.
Цель этих лекций отнюдь не в том, чтобы, занимаясь историческими сравнениями или критическими спекуляциями, служить введением в мир этих многообразных теологии с их множеством богов, чтобы затем занять позицию во имя одной из теологии и в ее пользу против всех остальных, или же выстроить иерархическую пирамиду с одной из теологии на вершине. Не представляется никакой возможности определить, что и в какой мере все эти многочисленные теологии имеют в своей сущности общего с тем, чем мы будем заниматься здесь под именем теологии, так, чтобы сравнение этих теологии с нею стало бы плодотворным. Одно у всех у них является общим, — и уже это характерным образом проливает свет на тех богов, к которым они обращаются: каждая из них считает и представляет себя если не единственно правильной, то уж, во всяком случае, наилучшей, или самой правильной из всех. Притча Лессинга о трех кольцах [2], - если не считать непреложным то значение, которое он сам в нее вкладывал, — предостерегает нас от участия в этой конкурентной борьбе. Наилучшая или даже единственно правильная теология высшего или даже единственного, истинного и подлинного Бога должна просто существовать и утверждаться как таковая, — и здесь Лессинг, в принципе, прав, — в проявлениях духа и силы. Однако уже тем, что теология начинает притязать на исключительность, она свидетельствует, что она вовсе не такова.