Когда это проясняется, встает вопрос о том, что с чем необходимо связано, то есть какие конститутивные образования <необходимо> связаны с какими другими. В связи с этим открываются и так называемые «функциональные» проблемы: если в поле данных ощущения одновременно появляются те или иные данные, и если за ними в определенном порядке следуют другие, если Я имеет при этом такие-то и такие-то ретенции, так что наряду с нынешними данными оно как-то ощущает и прежние, только что истекшие данные, и в то же время имеет определенные протенции, и все это формируется с должной правильностью, тогда со всем этим оказывается связан единый смысл так-то и так-то определенной вещи. Здесь имеются необходимые связи, необходимые соотношения, необходимые зависимости. И всегда ставится вопрос: если такая вещь, например, эти часы, являющиеся такими-то и такими-то, объективно определяемые мною как такие-то и такие-то — если эта вещь должна являть себя как часы, причем как именно такие часы, тогда в низших слоях должны иметься такие, а не другие последовательности аспектов, более или менее исполненных аспектов, данных ощущения, а также последовательность таких, а не других способов действия Я (ощущение, переживание <аспектов>, предметное полагание и постижение).
Это программа конститутивного рассмотрения процессов и преобразований, происходящих при восприятии вещи. В первом томе «Идей» она лишь намечена. В конце первого тома Гуссерль касается и другой проблематики. Там говорится не просто о слоях конституирования, но и о «ступенях». А именно, там, например, проводится различение между вещью-ноэмой и полностью конституированной вещью. Вещь-ноэма — это, например, «визуальная вещь». Такого рода схема не есть полная вещь, она имеет исключительно визуальные определенности: другая вещь-схема есть конституированная чувственная вещь, то есть вещь, имеющая уже несколько различных смысловых возможностей, но еще не являющаяся в строгом смысле «материальной». Кроме того, чувственная вещь или даже чисто визуальная вещь не может быть членом причины, связи причин.
Потом мы поднимаемся на ступень выше и теперь мы имеем уже конституированные вещи как таковые, которые материальны и в то же время «чувственны» (снабжены чувственными качествами), которые уже являются субстанциями и находятся друг с другом в причинно-следственном отношении и т.д. — но все это рассматривается так, как оно конституировано только для меня. Здесь я, таким образом, пока имею ступень мира, конституированного для меня как для единичного Я. Но есть и более высокая ступень. У нас есть общий единый мир; если все мы сидим здесь, в этом зале, то для всех нас это один и тот же зал, одни и те же скамьи и т.д. — Это уже вещи, которые конституируются интерсубъективно, с помощью взаимопонимания, достигнутого между различными людьми, между людьми, которые все вместе воспринимают одно и то же и посредством языка и «вчувствования» стремятся достичь взаимного понимания по поводу их общего окружающего мира. Это следующая ступень конституирования: наш общий, наглядно данный материальный мир. Ну, а потом начинается еще более высокая ступень на которой мы приходим к «физическому миру».