Цена подобного тупого эмпиризма чрезвычайно высока. В социальной области она выросла чрезмерно. Пример тому «перестройка». Настоящая наука давно все считает. Сегодня даже бомбы не взрывают, а просто считают и сразу делают. Иначе дорого. В физике, в основном, только проверяют предсказания теории. Есть области, где эксперимент просто невозможен.
Так как же сегодня находят те законы, по которым живет мир? Какова та альтернативная система законов, которая не допускает различных толкований? Все давным-давно известно. Во времена Маркса этого не знали. Условия были таковы, что эмпиризм работал эффективно. Цена эксперимента была приемлемой. Нам же быть эмпириками непростительно. Условия изменились.
Альтернативной эмпиризму системой построения законов является аксиоматическая система. В математике она действует изначально, в физике — практически с начала прошлого века. Значение аксиоматики для всех наук осознал и занимался обоснованием этой проблемы один из наиболее выдающихся математиков. Его имя Давид Гильберт. Чем она хороша? В аксиоматической системе необходимо установить некие общие принципы, из которых конкретные, ранее эмпирические, законы следуют автоматически в качестве частных случаев. Практически они становятся просто теоремами. И нет причин обсуждать, верны они или нет. Можно обсуждать только исходные аксиомы. А они носят столь общий характер, что против них не возразишь. Там все ясно. Например, левое неотличимо от правого, верх от низа (вне гравитации), законы природы во всех системах координат должны иметь одинаковый вид, величина действия при реальном процессе минимальна и т. д. Пока что даже таких фундаментальных принципов достаточно много. Но физики однозначно понимают, что необходимо искать минимальное их количество. Это так называемая «гипотеза бутстрапа». Тогда вся эмпирика становится всего лишь частным случаем некоторых, весьма общих утверждений. Все эмпирические законы превращаются просто в теоремы. Максвелл был, по-видимому, первым, кто испытал чувство восторга перед этим открытием. Он говорил, что у него создается впечатление, что полученные им уравнения из неких принципов, умнее его. Законы в виде частных случаев сыплются из них как из рога изобилия. Аксиоматический метод сегодня является единственным в серьезной науке. Более того, существуют глубокие причины того, что по мере развития наук другого способа познания мы просто не будем иметь. Все это в полной мере относится и к социальным наукам. Мне приходилось много раз выслушивать глупости от желающих сохранить «девственность» социологов и экономистов о том, что все это имеет отношение только к естествознанию. Не тешьте себя надеждой, ибо мир един и в основе его устройства заложены одни принципы. Господь не стал бы трудиться специально ради ленивых и тупых обществоведов. Иногда вообще приходится слышать весьма забавные высказывания «высоко ученых» обществоведов о том, что в социальной науке вообще невозможны серьезные прогнозы, что социальной науки вообще нет, ибо человек непредсказуем. С другой стороны, когда этот же пустобрех защищает диссертацию, то он же доказывает с пеной у рта, что важнее и точнее его науки нет. Некоторые допускают лишь один «научный» прогноз: «рынок вечен». И подобных клоунов сегодня пруд пруди и справа, и слева.
В области классического материализма именно Маркс сделал попытку разработать научные методы прогнозирования социальных явлений. Он потому и велик, что перенес основной принцип построения классического естествознания в виде принципа эмпирического детерминизма в область социальных наук. Многое из того, что он сделал, будет забыто, но это никогда. Однако то, что мы узнали в двадцатом веке, ему было просто не известно, и он не мог использовать это в своих построениях. Аксиоматический метод в науке двадцатого века позволяет вскрыть такие горизонты, которые обнажают истинные, объективные причины кризиса социализма в конце двадцатого века. Сегодня именно российская социальная наука сделает следующий шаг по новому осмыслению мира на фундаменте достижений двадцатого века. Она определит не только истинные причины современных событий, но и цели дальнейшего развития, которые в марксистской науке выглядят весьма туманными. Новая аксиоматика, выработанная на основе достижений нашего столетия, раскроет грандиозные перспективы перед разумом и человеком, как его носителем. Это предопределено.