Путь Господина; ценить свою отдалённость превыше жемчуга, находя способных людей, не заниматься при этом делами самому; делать верный выбор, не строя плана. Тогда ему отвечают, не дожидаясь вопроса, трудятся не покладая рук, не дожидаясь приказа» («Путь Господина»).
«Власть не должна быть на виду, а должна непрестанно находиться в бездействии. Во всех концах мира что-то происходит, главное – контролировать его центр. Мудрейший ведает главным, а во всех четырёх сторонах света ему прислуживают. Спокойно и бездеятельно он ждёт, когда придут ему служить. Все существа, какие таит в себе вселенная, открываются своим светом пред его тьмой. […] Он не стремится к преобразованиям и движению, примкнув к Двум55, и поступает так всегда. Необходимо понимать суть вещей, потому что все люди имеют свои должности, а всякая вещь – своё применение, и каждый должен быть там, где ему надлежит быть, сверху и до самого низа. Не-деяние; пусть петух караулит рассвет, а кошка ловит крыс, каждый занят тем, чему он предназначен, тогда и Господин будет лишён волнений. Чтобы оставаться Первым, нужно начинать с Имён, лишь правильно названные вещи можно надёжно привести в порядок. […] Господин действует через Имена. […] Он правит, не действуя. […] Господин своих подданных постоянно подрезает дерево, чтобы оно росло, но не разрослось» («Возвышение скипетра»).
65 Все имперские стратегии, то есть и спектакулярная поляризация тел вокруг соответствующих пустот, и постоянный страх, который усердно стремятся поддерживать, направлены на то, чтобы Империя никогда не проявлялась как таковая, как партия. Такой весьма необычный вид мира, вооружённый мир, характерный для имперского порядка, тем более отвратителен, что сам является результатом тотальной войны, молчаливой и продолжающейся. И цель наступления здесь не в том, чтобы одержать победу в столкновении, но, напротив, сделать так, чтобы столкновения не было: устранить событие в зародыше, не допустить ни малейшего повышения интенсивности игры форм-жизни, от которого могла бы возникнуть политика. Когда ничего не происходит, это уже огромная победа Империи. Потому что против «какого угодно врага»[44], против Воображаемой партии она выбирает стратегию «заменить решительное, но всё-таки рискованное действие (битву), серией меньших по масштабу, но статистически более эффективных действий, которые мы в противовес назовём не-битвой» (Ги Броссоле, «Эссе о не-битве», 1975).
66Империя выступает против нас не как субъект, лицом к лицу, но как неприязненная среда.
Этика гражданской войны
Новая форма общности: себя воинственно утверждающая. В противном случае дух слабеет. Никаких «садов» и простого «бегства от масс».
Война (но без пороха!) между различными мыслями!
И их воинствами!
67 Все неспособные или не желающие приглушить свою форму-жизни должны смириться с очевидным: они, мы – парии Империи. Где-то в глубине у нас есть нестираемое непрозрачное пятно, как каинова метка, от которой граждан пробирает ужас, а то и ненависть. Манихейство Империи: с одной стороны, новое радостное человечество, тщательно пересобранное, прозрачное для властных лучей, абсолютно лишённое опыта, чуждое самому себе, подобное раковым клеткам: это граждане, граждане Империи. А с другой стороны мы. Мы – это не субъект, не сформированная сущность, и даже не масса. Мы – это множество миров, миров, скрытых под спектаклем, промежуточных, в чьём существовании не сознаются, сотканных из солидарности и глубоких разногласий, непроницаемых для власти; а вдобавок, тут и все заблудшие, бедняки, заключённые, воры, преступники, психи, извращенцы, взяточники, слишком живые, необузданные, чьё тело бунтует. Словом: все те, кто, следуя своей траектории побега, оказываются вне кондиционированной прохлады имперского рая. Мы — это весь разрозненный состав Воображаемой партии.
68 Однако пока мы находимся в связке с нашими собственными возможностями, пусть даже лишь посредством осмысления нашего опыта, мы представляем опасность, находясь в метрополиях Империи. Мы – её любой враг. Тот, против кого направлены все имперские механизмы и нормы. И наоборот, человек озлобленный, интеллектуально подкованный, иммунодефицитный, гуманист, прооперированный, невротик представляют образец граждан Империи. С такими сомнений нет: бояться нечего. Вследствие своего состояния они прикованы к условиям искусственного существования, которые может обеспечить им лишь Империя; и всякое резкое их изменение означало бы их смерть. Они – прирождённые коллаборационисты. Не только власть проходит через их тела, но и полиция. Искалеченная жизнь выступает не только следствием продвижения Империи, она, прежде всего, его условие. Уравнение гражданин=легавый глубоко проникает внутрь радикального разлома в телах.