Однако говоря о государстве как о действующем лице экономической системы, мы нередко наделяем это лицо свойствами некоего супермозга из фантастических фильмов. Мы фетишизируем государство, забывая две вещи. Одна — это то, что любой государственный орган состоит из людей. Люди те, в общем, по своим данным редко превосходят нас по уму и еще реже — по порядочности. Зато они превосходят нас по своему положению, которое дает им в руки информацию и ресурсы, недоступные для нас с вами. Обладание информацией и возможностью распределять ресурсы обеспечивает реальную власть. И люди, занимающие соответствующее положение, всегда будут стараться оставить за собой то и другое в максимально возможной степени. Чего бы мы ни ждали от них, с какой бы целью ни создавался тот или иной орган государства, эти люди склонны прежде всего решать собственные проблемы и использовать этот орган для достижения своих целей.
Заслуга Хайека и его единомышленников состоит в том, что они напомнили нам о таких вещах. Этим нас еще раз предупредили об опасности излишних упований на государство. И подсказали способы борьбы с такой опасностью. Общество никогда не может позволить себе расслабиться в благодушной убежденности, что оно обеспечило себе свободу информации и контроль над государством. Свобода, как сказано давно, есть ежедневный бой за свободу. Вторая вещь, о которой поведал нам Фридрих Хайек, а еще раньше Джон Коммонс и Бент Хансен (см. главу 30), — существование коалиций организованных интересов. Здесь можно говорить об открытии, потому что дотоле подобные явления экономической наукой не рассматривались. Организованная группа ведет себя в обществе и на рынке не так, как ведет себя отдельный человек. Экономическая наука, однако, умеет оперировать либо микроэкономическими величинами, характеризующими поведение индивидуумов, либо макроэкономическими величинами, характеризующими поведение экономической системы как единой машины. У нее нет теории, которая описывала бы поведение таких объектов, которые занимают уровень между "микро" и "макро". У нее нет еще даже названия для этого промежуточного уровня. Между тем поведение организации, или организованных групп, таит большую опасность для общества. Отсутствие же соответствующих теорий эту опасность еще усугубляет.
Начавшись с попыток осмысления насущных вопросов и достигнув высот математических абстракций, экономическая наука снова оказалась на земле. И снова она стоит перед лицом жгучих вопросов своего времени. Но суть этих вопросов сводится к вечной проблеме принуждения и свободы. Будем же, каждый из нас, делать свое дело, и да поможет нам Бог!
Примечания
1
Вы спросите: а медицина или, скажем, алхимия — в какую "философию" входили такие науки? Но дело в том, что подобные занятия тогда не считались наукой, их называли "искусствами".
(обратно)2
Индульгенция (“снисхождение”, “прощение”) — кусочек пергамента, удостоверяющий, что его владельцу церковь простила (“отпустила”) грехи. На исходе средних веков торговля индульгенциями была превращена католической церковью в регулярный источник дохода.
(обратно)3
От греческого слова "топос" (место). Приставка "у" означает "нет". Все вместе получается: место, которого нет.
(обратно)4
Алюминий тогда еще не был известен людям, как и нержавеющая сталь.
(обратно)5
Талант — в древности в районах Средиземноморья весовая единица серебра. Равнялся приблизительно 25 кг. Тогда деньги измерялись на вес. Серебро могло быть и в монете, и в слитках.
(обратно)6
Эту историю передал евангелист Матфей со слов Иисуса-Назареянина. Отсюда произошло известное выражение "зарыть в землю свой талант".
(обратно)7
От английского слова liquid— текучий, жидкий.
(обратно)8
По-английски оборотный капитал назван у Смита словом circulating (крутящийся, обращающийся), а основной — fixed (закрепленный, неподвижный). Сегодня оборотный капитал называют иногда словом current (текущий) или working (работающий).
(обратно)