В этих трех модусах буддийского аскетизма находит свое выражение соотношение трех основных типов интенциональности, лежащих в основе всей психической динамики личности.
1. Центробежная интенциональность, проявляющаяся в стремлении личности к распространению умственной энергии, к ее выходу за рамки психического микрокосма. Одним из частных случаев психической центробежности является желание личности изменить свою среду или радикально перестроить режим своих привычных реакций на окружающий личность мир.
2. Центростремительная интенциональность, четкими признаками которой являются осознанная склонность к уединенности и стремление к сосредоточенности мышления и к трансцендентальному созерцанию.
3. Круговая (или циркулярная интенциональность, характеризующаяся прежде всего стремлением личности к созерцанию чисто абстрактных объектов, стремление к таким сферам трансцендентального созерцания, в которых определенность и логическое различение объектов оказываются неприменимыми. В этих сферах никакое движение не имеет своей цели, любое движение есть движение к ничто; все существа, мысли и события — всегда те же самые и синхронные друг с другом в одном моменте времени.
Буддийскую философию можно назвать аскетической по трем причинам. Во-первых, она была создана аскетами; во-вторых, будучи по преимуществу йогической философией, она развивалась исключительно в аскетической среде древних и средневековых монастырских школ и университетов. В-третьих, потому что буддийский аскетизм в своих теоретических основах сам является своего рода замечательным случаем «прикладной» буддийской философии.
P.S. В чисто формальном смысле можно говорить о трех основных классах буддийских аскетов.
1. «Отшельники» (Р. paribbajaka, Skr. parivrajaka) — те, кто покинул дом, семью, деревню или город, оставив все свое имущество и прекратив все личные и общественные отношения.
2. «Странствующие аскеты» (Р. samana, Skr. sramana) — те, кто не принадлежит ни к какому аскетическому сообществу, их главным занятием была йога.
3. Бхикшу (букв, «просящие подаяние») — посвященные буддийские аскеты, члены буддийской общины, санги. Попросту говоря — буддийские монахи.
Семинар седьмой
Текст VII. Старейшина Талапутта беседует со своим умом[144]
0. Вот что говорил Талапутта своему уму. Когда, о мой ум, буду я один, без друзей и товарищей, жить по горным пещерам, постигая интуитивным созерцанием непостоянство всего сущего? Когда придет ко мне эта мысль и я, видя никчемность тела, подверженного смерти, старости и болезням, буду в совершенном уединении жить в лесу, без страха и волнений? Когда я — мудрец в рваном оранжевом одеянии, бескорыстный, избавившийся от всех пристрастий и склонностей, подавивший желание, ненависть и заблуждения, — когда уйду я в лес и буду счастливо там жить? Когда, обретя спокойствие, силой мудрости узрю я бесчисленные формы, услышу бесчисленные звуки, ощущу все запахи и вкусы, восприму все мысли как одну огромную пылающую массу? Когда я постигну, что все бесчисленные феномены, дхармы ума и сознания только травинки травы и ветви ползучих растений? Когда же, лежа в горной пещере, я услышу услаждающий крик павлина и, проснувшись, буду помышлять о достижении бессмертного[145]? Когда, когда это будет?
1. Сколько лет ты меня уговаривал: «Довольно, хватит тебе прозябать в твоем доме, не пора ли тебе его оставить!» Что же ты хочешь от меня теперь, когда я уже давно стал бездомным странником, о мой ум? Я отказался от всего: от семьи и родичей, от друзей и приятелей, от клана, рода и племени. Я забыл игры, утехи и забавы, нет для меня ни чувственных удовольствий, ни услад ума. Все я покинул, став отшельником. Но ты все равно недоволен мной, мой ум, ты вновь и вновь понуждаешь меня повторять: «Прочь, прочь, живи в рощах, оглашаемых криками павлинов и аистов. Там тебя будут почитать леопарды и тигры. Отбрось привязанность к телу, да смотри не оступись». И еще настаиваешь: «Созерцай, в совершенном интуитивном созерцании, что непостоянство всего сущего есть страдание, что Пустотность[146] всего сущего есть «Не-Я» и что страдание есть смерть. Так созерцая, останови бесплодные блуждания ума». Так наставляешь ты меня, о мой ум. И еще: «Будь лесным отшельником, питайся объедками, живи на площадках для сжигания трупов, носи лохмотья из мусорной кучи. Сиди постоянно скрестив ноги, наслаждайся, отбрасывая предметы наслаждения». Все это ты говорил мне, мой ум. Но так меня наставляя, не побуждаешь ли ты этим меня опять же к стремлению к невечному и непостоянному? И не подобен ли ты в этом садовнику, который, посадив дерево, хочет его спилить до того, как оно принесет плоды?
145
Бессмертие (Р. amata, Skr. amrta) имеет два основных значения. В первом значении оно почти синонимично Полному Освобождению от Страдания. Так, в легендарной «Жизни Будды», написанной поэтом Ашвагхошей, юный принц Сиддхартха (имя, данное Будде при рождении), покидая для аскетических подвигов семью и дворец, возвестил: «Я бью в барабан бессмертия». Во втором своем значении, чисто дхьяническом (т.е. как термин трансцендентального созерцания), бессмертие, по словам любимого ученика Будды, Ананды, «это состояние полного отделения созерцателя от всех чувственных желаний и от объектов этих желаний. Состояние, которое завершается прекращением внешних и внутренних притоков и помрачений».
146
«Пустотность», или «Пустота» (Р. sunnata, Skr. sunyata), здесь фигурирует в почти том же смысле, что и «Не-Я».