От Григория Кипрского к св. Григорию Паламе. Связь этих событий XIII в. со спорами XIV в. становится очевидной, если отметить близость мысли Григория Кипрского и св. Григория Паламы, которую видели даже современники. В лагере сторонников св. Григория св. Филофей, занявший патриарший престол после Киприота, ссылаясь на него, восхваляет защитника учения о «Божестве, божественной энергии, святом воссиянии и причастии. ” У Акиндина, вождя противников Паламы между 1341 и 1347 годами, мы, напротив, обнаруживаем многозначительные отрывки, в которых он старается истолковать историю Григория Кипрского в свою пользу. Он признает, что мысли Григория Кипрского совпадают с мыслями св. Григория Паламы, но предлагает свою версию событий 1289 года. «Киприот, — пишет он, — став патриархом Вселенской Церкви, принял, уж не знаю как, в своих трактатах против латинян учение, согласно которому Господь, дунув на апостолов, даровал им вечное проявление, отличное от Самого Духа, Творца всего, — утратил достоинство своего сана и был низложен великим и мудрым императором и тогдашним синодом. ” Фактически он действовал в пользу латинян. «Если бы он сказал, или что Сам Пресвятой Дух был дарован апостолам…, или же что это была отличная от Божественного Духа благодать, ни совечная, ни нетварная…, он не высказался бы в пользу латинян и не противоречил бы нашим догматам. ” Тем не менее, Акиндин признает, что император и синод поступили с ним «довольно умеренно», ведь не нужно было радовать латинян зрелищем патриарха, снова и так скоро впавшего в ересь. «Действительно, было бы вполне справедливо, — продолжает он, — осудить и это учение, и отца его на заседании синода и объявить всем об этом. Они же удовлетворились низложением виновного и сочли, что сама бессмысленность этого учения осудит его. ”
Этот рассказ прекрасно показывает, насколько неудобным для противников учения Паламы XIV в. был Томос 1285 г. Противники происходили в основном не из среды «латиномудрствующих», как это часто утверждалось, вдохновлявшихся томизмом, а скорее из среды представителей застывшего богословия — восточной схоластики, довольствовавшейся манипулированием несколькими святоотеческими формулировками и не уделявшей никакого внимания реальным проблемам своего времени. Поэтому Акиндину приходится на свой лад истолковывать историю патриарха–киприота, но он не может сделать это, не впадая в противоречие: если причиной его падения действительно было учение об ekfansis aidios, а не отношение патриарха к монаху Марку, почему же в Томосе было сохранено выражение, «говорящее в пользу латинян»? Акиндину приходится также превратить добровольную и обставленную условиями отставку св. Григория, текст которой передан Пахимером, в официальное низложение
Фактически богословские дискуссии конца XIII в., несмотря на их, казалось бы, утомительно–бесплодный характер, подготовили окончательное оформление учения св. Григория Паламы. Отметим, что исходной точкой для этого оформления послужила попытка вступить в подлинный диалог с латинским богословием, и что противники Григория Кипрского, а впоследствии и св. Григория Паламы происходили из среды приверженцев того полемического словоплетения, которое — увы! — слишком долго определяло споры о filioque.