… и в сверхъестественной жизни. Как можно идти евангельским путем к святости без телесной деятельности, согласующейся с жизнью духа? Разве любовь к ближнему, столь живой и усиленно деятельный пример которой приводит ап. Павел, не является необходимой для единения с Богом? «Не одна душа приемлет залог будущих благ, — утверждает св. Григорий, — его получает и тело, идущее ради этого вместе с ней по пути евангельскому». Пример ап. Павла и его писаний снова и снова встречается в произведениях св. Григория Паламы. Какой смысл, в самом деле, может иметь в дуалистической мистике Варлаама такой текст, как Рим. 12, 1: Молю убо вы, братие, щедротами Божиими, представите телеса ваша жертву живу, святу, благоугодну Богу? «Следовательно, нужно, — комментирует св. Григорий Палама, — принести Богу страстную часть души, живую и действующую, чтобы она стала живой жертвой… Как может быть принесено в жертву наше живое тело?.. [оно приносится в жертву] когда взор наш кроток… когда уши наши прилежно внимают Божественному учению, не для того лишь, чтобы слышать его, но, как говорит Давид, и правда Его на сынех сынов, хранящих завет Его и помнящих заповеди Его творити я (Пс. 102,18)…, когда наш язык, наши руки и наши ноги служат к исполнению воли Божией». Учитель безмолвия без труда находит в Новом Завете другие примеры, доказывающие, что апостолы, призывая нас к «непрестанной молитве», не предавались пассивной мистике, и что Дух проявлялся посредством их тел, ибо «тело также участвует в освящении, стяжав неделание зла.» Значит, бороться следует со злом и особенно со злоупотреблением чувствами, а не отрешаться от тела и чувств самих по себе.
Св. Григорий чрезвычайно далек от любой формы «квиетизма», и его аскетика не имеет ничего общего с бегством от материи индуистов или неоплатоников. Напротив, с редкой для средних веков глубиной он воспринимает ее в ветхозаветном духе. Несколько приведенных нами текстов показывают, насколько в духовном отношении он был обязан Псевдо–Макарию.