Итак, приняв рождение из другого как общепризнанное в мире, полностью избавились от опровержения [со стороны] мира. Теперь, чтобы указать, что поскольку и для мира не существует рождения из другого, то для желающего опровергнуть рождение из другого, опираясь на тот взгляд, тоже не может быть опровержения [со стороны] мира[191], говорится:
Когда показывают кого-то, появившегося на свет благодаря мужскому половому органу, говорят: «Этого ребенка породил я». В мире констатируют: «Этот [ребенок] подобного вида не является [тем, что,] выйдя из собственного тела [отца], входит внутрь его матери. Но что же [выходит и входит]? Лишь нечистое, являющееся семенем. Поскольку этот [отец], поместив [внутрь матери] причину того [ребенка], вызывает появление своего ребенка на свет, постольку два – семя и ребенок не являются [по отношению к друг другу] инаковыми». Если являются инаковыми, то [так] как индивид – иной, не будут указывать и то. По аналогии [это] следует отнести также к семени и дереву.
Далее. Чтобы в соответствии с изложенным, таким образом, указать свойство [сущего] посредством доказательства того, что возникающее зависимо, не обладает постоянством и прерывностью, говорится:
Если росток является иным по отношению к семени, то, несомненно, при наличии ростка прервется поток [бытия] семени. Поскольку существует [дикий] бык, то хотя бы и умер [домашний] бык, поток [бытия] не является непрерывным. Поскольку существует обычное существо, то и святые не являются [не] вошедшими в нирвану[192]. Поскольку инаковости нет, то семя, как тот же самый росток, не прерывается. Если так, то прерывность отвергается. Поскольку единства нет, то именно то, [что] является семенем, не является ростком. Поэтому отрицается неуничтожимость семени. Следовательно, постоянство тоже будет отвергнуто. Как говорится [в «Лалитавистаре»]:
«Если семя существует» означает: «если семя стало существующим». Если говорят так: «Когда появляется росток, имеющий [своей] причиной семя, то [его] инаковость по отношению к семени невозможна», то говорится: «Что является семенем, не является тем ростком».
Если же говорят так: «Почему то семя не будет тем ростком?», то это потому, что «оно не является также по отношению к нему неиным».
Поскольку оба положения – о тождественности и инаковости – невозможны, постольку инаковость и неинаковость не признаются. Итак, когда отвергаем оба [эти] положения, то полностью уясняем [сущее] как дхармату, не обладающую постоянством и прерывностью. Здесь суть идеи [такова]: «Если у двух – семени и ростка – имеется некое бытие, то те два будут одним или инаковыми. Но когда у них нет бытия, тогда, подобно семени и ростку, видимым в сновидении, как у них будет единство и инаковость»? Это и следует понять.
Эта же идея объясняется [так]:
В [«Мадхьямика-]шастре» [XVIII, 10] тоже говорится:
Вне всяких сомнений, обязательно следует принять это: «В действительности ничто не рождается, никак». Такого нет, и
Если этот собственный признак[194] материального (рупы), ощущений (веданы) и других вещей порождается [их] собственной сущностью и собственным бытием [в качестве] причины и условия, то когда этот йог видит, что вещи пусты – лишены собственного бытия, и понимает, что все дхармы не имеют собственного бытия, тогда, отвергнув бытие родившегося как [не являющееся] истинным, будет постигать шуньяту. Поэтому, подобно тому как молоток является причиной уничтожения кувшина, [так и] шуньята тоже будет причиной признания собственного бытия вещей несуществующим. Но это невозможно. Поэтому не следует принимать, что собственный признак вещей когда-либо рождается.
Как пространно говорится в святой сутре «Гора драгоценностей» – в «Ратнакуте»:
«Кашьяпа, истинное познание дхарм по отдельности [на] среднем пути суть: та пустотность, которая не делает дхармы пустыми, как раз [и является] пустотой дхарм; то отсутствие признака, которое не вызывает отсутствия признака, как раз [и является] отсутствием признака; то отсутствие желания, которое не вызывает отсутствия желания, как раз [и является] отсутствием желания дхарм; то отсутствие осуществления полного собирания [абхисанскара], которое не вызывает отсутствия осуществления полного собирания дхарм, как раз [и является] отсутствием осуществления полного собирания дхарм; та нерожденность, которая не вызывает нерожденности дхарм, как раз [и является] нерожденностью дхарм; то невозникновение, которое не вызывает невозникновения дхарм, как раз [и является] невозникновением дхарм».
Если согласно тому, кто, приняв предмет [основу] паратантры[195], думает, что опирающаяся на него шуньята, имеющая [своим] признаком отсутствие воспринимаемого и воспринимающего, не является тем, что описывается как тождественное и инаковое, подобно непостоянству и т, д., то будет: «Все дхармы являются пустыми только с [точки зрения] шуньяты, а с [точки зрения] бытия – нет».
В «Четырехсотенной» сказано:
В [«Мадхьямика-]шастре» [ХШ, 8] тоже говорится:
191
В работах прасангиков часто говорится о соответствии с признаваемым в мире и т. д. Это связано с тем, что еще Дигнага установил в качестве одного из критериев признания истинности выдвигаемой идеи соответствие с признаваемым в мире и неопровергаемость им.
192
Если дикого быка поймали и он стал домашним, и если дикий бык действительно («благодаря собственному бытию») является иным по отношению к домашнему быку, то когда домашний бык умрет, дикий бык будет продолжать жить, поскольку он иной и существует действительно. Аналогичное рассуждение можно привести и в отношении обычного человека, который стал святым [Цзонхава, 1, л. 115Б].
193
Здесь речь идет о двух первых из двенадцати членов зависимого возникновения. Цзонхава указывает, что эта цитата из «Лалитавистары» [Цзонхава, 1, л. 116А].
194
Собственным признаком (svalaksana; rang gi mtshan nyid) здесь называется качественно определенное бытие вещи, которое непосредственно (mngon sum) и прямо (dngos) воспринимается органами чувств или умом. Мадхьямики-сватантрики полагают, что если нечто является собственным признаком – воспринимается непосредственно и прямо и не опровергается другим восприятием или умозаключением как являющееся результатом действия случайной причины ошибочности, то оно с необходимостью должно опираться на собственную сущность и собственное бытие, иметь их в относительном плане. Это называется признанием наличия благодаря собственному признаку (rang gi mtshan nyid gyis grub pa) в плане относительной истины. Они также признают рождение такого собственного признака в относительном плане. В состоянии трансового погружения – самахиты исчезают все явления вещей. Поскольку уничтоженной считается вещь, которая прежде существовала, а потом перестала существовать, при вхождении в самахиту происходит уничтожение вещей, и причиной этого является мудрость, непосредственно воспринимающаяся шуньяту. Но если рождение и рождающееся (собственный признак действительно имеет место) обладают собственным бытием, то не могут уничтожаться мудростью, поскольку уничтожаться может только не имеющее собственного бытия [Цзонхава, 1, л. 116Б и далее; 2, л. 104А].
195
Паратантрой (paratantra; gzhan dbang, букв, «власть другого») обычно называют то, что возникает благодаря причинам и условиям [«Сандхинирмочана», гл. 6]. Виджнянавадины считают паратантру имеющей место истинно и благодаря собственному бытию и подразделяют ее на нечистую – порочные скандхи и чистую – мудрость святого в период «послеобретения» и Тело Будды, обладающее 32 признаками и 80 знаками (mtshan dpe) [Жамьян Шадба-второй, 2, с. 139-140]. Поскольку они полагают, что возникающее зависимо (паратантра) в действительности лишено подразделения на воспринимаемое и воспринимающее, которые не признаются субстанционально отличными, то предмет- основа, или сущность, паратантры (paratantrarupa; gzhan dbang gi dngos ро, gzhan dbang gi ngo bo), – считается лишенным такого подразделения сознанием, воспринимаемым путем непосредственного самопознания. Эта лишенность такого подразделения и называется здесь шуньятой, однако эта шуньята не является лишенностью собственного бытия или истинности существования.