Правда, в прежние времена тормозящее или стимулирующее влияние климата и географического положения на образ жизни людей и их развитие было большим. Развитие Европы, несомненно, подстегнуло то, что люди здесь вынуждены были больше работать, чтобы добыть себе пропитание, чем в других географических областях, что они должны были заботиться об одежде, что в нашем умеренном климате труд менее утомителен, нежели в жарких странах, и что вместе с тем жестокую борьбу за существование люди должны были вести все-таки не в условиях вечной мерзлоты, что Европа сравнительно богата важнейшими полезными ископаемыми (уголь, железная руда) и имеет извилистое побережье со многими естественными гаванями, небольшими морями (Балтийское море, Северное море, Бискайский залив, Средиземное море, Черное море), что способствовало развитию мореплавания.
Тем не менее трезвый анализ показывает, что все это (в нашем случае — стимулирующее воздействие географических и климатических условий) не могло быть в конечном счете определяющей силой общественного развития. Этого не было и в прежние эпохи, когда люди больше, чем сегодня, зависели от естественных условий жизни. Италия (Древний Рим) некогда была первой мировой державой, а сегодня ею не является, хотя находится, по сути, в тех же, что и прежде, климатических и географических условиях. Италия не имеет угля и вообще бедна полезными ископаемыми. И тем не менее здесь развился капитализм.
В масштабе всемирной истории общество изменяется намного быстрее, чем климат и географические условия. Величайшее ускорение исторического процесса произошло в последние столетия, хотя в этот период не было никаких заметных климатических или географических изменений. А современное производство оказывает все более заметное воздействие на климат и географический облик Земли.
Из всего сказанного следует, что климат и географические условия, которые изменяются значительно медленнее, чем общество, не могут быть при всем своем неоспоримом тормозящем или стимулирующем влиянии на общественное развитие определяющей, движущей силой истории.
Определяется ли история ростом населения?
То же самое рассуждение в основе своей справедливо и в вопросе о том, какое воздействие на историю оказывает плотность и подвижность населения. Общеизвестно, что существует определенная взаимосвязь между бедностью и численностью населения. Численность бедных слоев и населения бедных народов растет быстрее, чем численность более обеспеченных. (Это обусловливается многими причинами, на которых здесь нет возможности остановиться. Одна из них, чаще всего выпадающая из поля зрения буржуазных исследователей,— это плохое попечение о престарелых или даже его отсутствие, сочетающееся с высокой детской смертностью. Именно в бедных слоях населения в семьях много детей — тогда родители имеют более реальную возможность в старости получить от них помощь.) Когда благосостояние населения достигает определенного уровня, его рост замедляется, несмотря на то что теперь есть больше средств к жизни в широком смысле этого слова и можно было бы прокормить больше едоков. Это указывает на зависимость роста населения от общественных условий, а не наоборот.
Неоспорим и тот факт, что среди стран с одинаковым общественным строем одни имеют высокую, а другие — низкую плотность населения. В капиталистической Швеции при высоком жизненном уровне на 1 квадратный километр приходится 17 человек, в капиталистической Голландии, тоже при высоком жизненном уровне, на 1 квадратном километре в среднем живут 356 человек; а вот в капиталистической Греции при низком жизненном уровне — 64 человека. В социалистической ГДР при высоком жизненном уровне на 1 квадратный километр приходится 158 человек, а в социалистической Монголии, при несколько более низком жизненном уровне — примерно 1 человек!
Следовательно, невозможно установить закономерной взаимосвязи такого рода, что большая или меньшая плотность населения выступает условием более высокого или более низкого жизненного уровня в странах с капиталистическим или социалистическим общественным строем. Законы роста населения несущественны для исторического развития. Поэтому лозунг о «жизненном пространстве» народа вводит в заб- луждение. Многие народы с низкой плотностью населения нуждаются в помощи для своего развития, а некоторые страны с высокой плотностью населения, напротив, в помощи не нуждаются, потому что они, в отличие от первых, располагают высокоразвитой промышленностью.