Можно смело утверждать, что коммунизм, или вернее социал-феодализм, полностью исчерпал себя и что подступает время, когда единственным способом спасти экономику станет революционный переход в следующую историческую формацию — социал-капитализм. Перестройка М.Горбачёва и есть, по сути, переходная политика, необходимая к подготовке решительной смены формации. И лишь в этом смысле сравнение Перестройки с началом реформ 1861 года имеет под собой определённые основания.
Однако далеко не все в стране согласятся с революционным изменением общественного строя. Кто честно смотрит на развитие социальных процессов, не может не признать, что апатия, социальное разложение поразили только европейские народы СССР, тогда как южные народы, туземные народы южных республик явно чувствуют себя как рыбы в воде. Именно из их среды сейчас заметно увеличивается приток в Россию наспех подготавливаемых кадров среднего звена управления, наиболее последовательно поддерживающих командно-административную систему. Они готовы бороться за продолжение господства такой системы, так как шкурой чувствуют, что социал-капитализм отбросит их вновь на периферию экономической, научно-технической, культурной жизни, вновь приведёт к подъёму русского национального самосознания, — того самосознания, которое сбросит с шеи России иго паразитизма, мелочной регламентации, издевательства над здравым смыслом, физической и моральной сверхэксплуатации, которое всё больше похоже на узаконенный геноцид русского народа.
Понимая это, можно не сомневаться, что идёт подспудная консолидация мощных сил, кровно заинтересованных в сохранении нынешнего устаревшего режима, и без боя они власть не уступят. Именно поэтому нам нужны лозунги не постепенных реформ, а подлинной политической революции. Выход из-под контроля правительства экономики и инфляция неизбежно готовят взрыв недовольства народа, главным образом горожан. И в этом заложена принципиальная ошибка тех, кто сравнивает происходящее с реформированием страны после 1861 года. Политически правильнее было бы сравнивать происходящее сейчас с тем, что творилось в Европе после завершения эпохи преобразований, которая началась в 1848 году, — если подобные сравнения вообще уместны.
В России никогда не было реального предпринимательского капитализма. Его в крестьянско-народную жизнь страны пытались насадить сверху, через импорт капиталистических отношений и представлений о капитализме самой государственной властью. В этом основная причина прихода к власти большевиков в 1917 году. Предложенный ими собственный вариант изобретённого в Европе марксизма, а именно коммунистический ленинизм, позволил стране развивать промышленность в условиях, когда народное мышление было ещё на уровне соответствия феодализму, феодальным отношениям. Поэтому и НЭП представлял собой в политической своей основе подлинно народный, раннебюргерский вид экономического и общественного развития. НЭП был домануфактурной формой производства. Следующий этап политического становления социал-феодального государства — сталинизм, был новым уровнем развития страны, аналогичным тому, что имел место в Англии в период мануфактурного производства, зарождения промышленности и необходимых этой промышленности производственных отношений. Раскрестьянивание России в тридцатых годах по существу вопроса мало чем отличалось от того, что имело место в иных исторических условиях в Англии, когда крестьяне сгонялись с земли помещиками и "стадами овец", обеспечивая приток малоквалифицированных и дешёвых рабочих рук на мануфактурное и ранне-промышленное производство. Не поняв этого, невозможно понять, что происходит у нас сейчас. Мы только-только подошли к капитализму, а вернее сказать, к социал-капитализму, со всеми особенностями его общественных, экономических и политических отношений.
Чтобы понять ход социальных процессов, которые будут происходить в ближайшее время, очень важно осознать, что русский народ есть действительно народ, он только-только приблизился к тому, чтобы становиться буржуазной нацией. Национализм в царской России признала и поддержала та прослойка горожан, которая смогла усвоить и ассимилировать этику и культуру капитализма, пришедшего с Запада Европы, импортированного из Западной Европы. Прослойка эта была позже уничтожена в результате гражданской войны и на начальных этапах становления большевистской диктатуры. Поэтому сейчас русское, в общем и целом, крестьянское, собственно народное самосознание погибает вместе с завершением раскрестьянивания деревни и урбанизацией культуры России, тогда как русское национальное самосознание только-только проникает в общественную жизнь. Во Франции такие процессы происходили накануне Великой французской революции; в Центральной Европе — после буржуазных революций 1848 года и до начала Первой мировой войны.
июль 1989 г.
Время собирать камни
Наитрезвейшая оценка обстоятельств такова: русский народ, население России фактически не верят никакой политической платформе из тех, что навязываются им официозными и полуофициозными силами, тем более не верят всяческим неформалам. Трагизм ситуации в том, что, в случае возрастания забастовочного движения и социального взрыва, если он произойдёт в ближайшее время, ни одна политическая сила не в состоянии будет удержать огромную по территории и пёструю по интересам страну в рамках политически управляемых событий. От того-то мрачный образ гражданской войны упоминается в самых разных прогнозах столь часто и так настойчиво. В материалах средств массовой информации, в разговорах витает мысль, де, в крайнем случае власть возьмёт армия или “сильная рука”. Мысль, несомненно, приятная, вполне в духе нашего советского воспитания, в привычке к отсутствию собственной политической точки зрения и способности без смущения перекладывать ответственность за свой образ жизни на кого-то другого.
Но не возьмёт армия или “сильная рука” власть, не возьмёт. Не потому что не захочет. Не сможет. Для любой жизнеспособной диктатуры в нашем веке как воздух нужна была организующая мощь идеологии, и с ростом общей образованности народа влияние идеологической базы на политическое структурирование становится всё более определяющим. Сейчас такой идеологии не видно. На базе идеологии коммунизма диктатура уже немыслима, во всяком случае, для трезвомыслящего человека. Коммунистическая идеология не в состоянии организовать прогрессивный, нацеленный в завтрашний день аппарат диктатуры. Кадры для аппарата диктатуры пришлось бы черпать в основном в социально и политически отсталых южных республиках, среди нерусских туземных народов, потому что для большинства русских коммунистическая идеология уже пройденный этап, она не в силах объяснить им смысла диктатуры или вдохнуть веру, уверенность в списании неизбежных эксцессов тоталитарной власти.
Диктатура для России реальна только на фундаменте националистической идеологии. Экономически и политически мы созреваем для модернизированного национал-социализма или неонационал-социализма, как формы диктатуры. И в то же время мы лицемерно и безответственно, трусливо боимся говорить об этом открыто и серьёзно.
Национал-социалистические мифы превратятся на нашей почве в важнейший фактор влияния на политические события: во-первых, под воздействием успехов современных Японии и Германии, вследствие превращения их в ведущие экономические и постиндустриальные технологические державы мира; а во-вторых, как ответная реакция на кризис советского коммунизма и постепенный закат США в качестве передовой промышленной Сверхдержавы. Надо подчеркнуть, что ленинские планы о политике коммунистов в России, особенно в отношении национальных, вернее этнических и расовых, проблем, формировались под влиянием тогдашнего молодого могущества Соединённых Штатов и восхищения от того, как мигранты “переплавлялись” в американскую нацию. Но времена изменились, иммиграция в США идёт, в основном, из Азии, Африки, Латинской Америки, и оказалось, что другие расы не хотят и не могут растворяться в белой расе, и в этой стране растёт межрасовое напряжение, угрожающее в ближайшем будущем взорвать США изнутри. Кроме того, американцы уже в начале ХХ века были капиталистической нацией, ассимилировавшей европейских иммигрантов высокой организацией буржуазных общественных отношений, тогда как русскому народу только ещё предстоит стать капиталистической нацией.