Против этих моих слов о советской научной парадигме мне, дословно, уже говорилось следующее: «Не стоит вот так огульно хаять всю советскую науку сталинских времен. Все наши Нобелевские лауреаты вышли из этой школы. Надо ли ради красного хлесткого словца перечеркивать чью-то научную судьбу?» С психологической точки зрения, это очень важный пример того, как защищается само сообщество. Естественно, устами отдельных ученых. Ведь другие ученые в подобных условиях избирают говорить: «Все верно! Вот вам пример генетики или кибернетики в Советском Союзе! А вспомнить роман Дудинцева “Не хлебом единым”! О том, каково было тогда прорываться настоящим ученым сквозь собственное сообщество. Как их травили за то, что мыслили не так, как все! Да и сколько всего!»
Повторю еще раз. Исследуя научную парадигму, я не говорю о том, что раз плоха парадигма, так плохи и все ученые. Я всего лишь показываю сущность научного сообщества, как одной из частей общества, раскрывая его парадигму, то есть существующий между учеными набор согласий о совместном и правильном поведении. Вопрос о советских Нобелевских лауреатах и вообще выдающихся ученых для меня – это вопрос о том, они сделали свои открытия благодаря научному сообществу или же вопреки? А если было и то и другое, то какую помощь оказывало научное сообщество и в чем мешало? И соответственно, как ученый преодолевал эти помехи? И как изменить научное сообщество, чтобы оно перестало мешать и помогало больше?
Однако в данном исследовании меня интересует не постановка вопроса о русской, советской или психологической парадигме вообще, а то, какая парадигма должна лежать в основе культурно-исторической психологии как прикладной науки.
При такой постановке вопроса приведенного определения парадигмы оказывается недостаточно. Необходимо очертить такой круг согласий, который ощущался бы достаточным и, по крайней мере, давал бы возможность вести исследование. Итак, какие согласия должны входить в парадигму или, другими словами, в чем должно быть достигнуто согласие, чтобы сообщество оказалось жизнеспособным?
Вряд ли вызывает сомнения, что самое малое – это то, что члены сообщества должны понимать друг друга. Значит, язык, о чем уже говорилось ранее. Однако общепонятным для всего сообщества языком согласия не исчерпываются. Более того, даже при использовании единого языка любое сообщество что-то делает явным, а что-то скрывает ради выживания и неуязвимости. Как это делается?
Если исходить из бытового представления о том, как люди собираются в сообщества, то они должны договориться о том, зачем они собрались. Мы можем назвать это согласие целью сообщества.
Естественно, после того, как определена цель, решается вопрос о том, как ее достигать, то есть о способах. В науке это называется метод.
Однако определить способы можно только имея представление об условиях, в которых придется работать, то есть достигать цели. А это значит, необходимо описание мира, в котором будет жить сообщество, а также способ видеть мир или мировоззрение, с помощью которого сообщество может управлять поведением своих членов и обеспечивать свою жизнеспособность.
Наука о науке может говорить и о других составляющих парадигмы, например, о таких, как предмет. Однако, если присмотреться, то мы увидим, что это рассуждения о явной части парадигмы или, как это называется, идеальном образе науки, науке, как она должна быть, а значит, с точки зрения психологии сообществ, входит в способ достижения цели.
Пример. Твоя цель – выжить во что бы то ни стало во время крестьянского бунта, когда убивают всех правительственных шпионов. А за шпионов крестьяне принимают всех горожан, слоняющихся по селу без дела. Ты заявляешь, что ты землемер, и начинаешь мерить землю. Теперь у тебя есть «предмет». И ты принимаешься его самоотверженно исследовать. И даже достигаешь в этом деле значительных успехов, может быть, даже открываешь немало истин об устройстве земли! Но таких «предметов» ты можешь придумать множество, лишь бы выжить. Предмет, по сути, есть лишь составная часть способа, потому что является лишь материалом, из которого лепится будущая победа сообщества или отдельной личности.
У науки он должен быть подчеркнуто наукообразным исключительно в целях неуязвимости. Более того, вся явная часть парадигмы есть лишь один из приемов, относящихся к способу достижения цели, и может быть названа щитом.