«Ясно, что дифференциальные звуки – это вовсе не акустические свойства, а такие же семиологические элементы, как и сами фонемы. Для обозначения дифференциальных признаков фонология пользуется теми же самыми терминами, какими обозначаются акустические свойства звуков в фонетике. Но терминологическое множество не должно вводить нас в заблуждение: дифференциальные признаки – это семиологические, а стало быть, реляционные элементы фонем, тогда как акустические свойства, есть физические элементы звуков»[16].
Самое главное во всех наших рассуждениях о парадигматической модели – это не забывать о структурном характере модели, т.е. всегда понимать ее как центр пересечения звуковых отношений. Ведь основной характер структурной фонологии в том и заключается, что звуки речи берутся и описываются здесь не в своем изолированном состоянии, не как неподвижные глыбы, не глобально, не в виде дискретного множества глухих и немых свойств речевого субстрата, но как осмысленные, раздельные и объединенные в одну систему звуки, составляющие целую сеть смысловых отношений. Взять и описать такой звук – это значит прикоснуться к тому или иному узлу целой сети звуковых отношений, за которым тут же потянутся и все другие узлы этих отношений и все другие клетки этих последних. Это и значит заниматься парадигматическими моделями фонем.
Синтагматическая звуковая модель
Переходя к дальнейшему усложнению функций звуковой модели, мы переходим к тому, что называется синтагматической звуковой моделью. Она представляет собою взаимоотношение элементов фонем-слов в некотором фиксированном кортеже, т.е. в живом потоке речи. Если парадигматическая модель есть тот или иной звук или класс звуков в одной позиции, то синтагматическая модель является, наоборот, одним и тем же звуком или их сочетанием в разных позициях. А эти разные позиции, естественно, возникают лишь в потоке живой речи.
Можно сказать еще и так: синтагматическая модель есть модель возможных фонематических сочетаний. Если в парадигмах ставился вопрос об отдельных фонемах как структурах, то синтагма решает вопрос о сочетании разных фонем в единое целое.
В связи с этим делается понятным, что одной из первых проблем фонологической синтагматики является степень полноты фонематических сочетаний. Если мы поставим вопрос о том, какие, например, сочетания из двух согласных возможны для данного языка, то, определив отношение количества этих реальных для данного языка пар согласных к числу всех теоретически возможных сочетаний согласных данного языка в пары, мы получаем степень полноты данной синтагмы. Точно так же можно решать вопрос о рефлексивности данной синтагмы, причем под рефлексивностью понимается сочетание двух одинаковых согласных. При помощи самой простой арифметики можно решить вопрос, насколько такая синтагма, т.е. та или иная удвоенная согласная, характерна для данной фонологической системы. Получается, что степень полноты синтагмы как пары каких-нибудь двух согласных в начале слова в русском языке равняется 0,18, в сербском – 0,17, в польском – 0,16, в чешском – 0,30. Что касается рефлексивности, то выясняется, напр., что пары двух согласных в начале слова в славянских языках очень редки. Более частыми можно считать для русского языка только (S, S), для польского (V, V) (S, S), для чешского (S, S) (Z, Z). В сербском же вообще такие пары согласных невозможны. Для получения соответствующей модели выпишем все согласные данного языка по горизонтальной линии и те же самые согласные по вертикальной линии. Тогда при пересечении горизонтальных и вертикальных линий получатся все теоретически возможные сочетания 2-х согласных в начале слова. Отметив крестиком те из этих сочетаний, которые для данного языка реальны, этим самым мы и получим соответствующую синтагматическую модель.