7. Переход от описания к объяснению
Общая методологическая характеристика предложенного выше изложения
Если бы мы захотели дать самую общую характеристику методологии нашего изложения, то мы не ошибемся, если скажем, что примененный нами метод есть метод описания. Когда мы определяли модель языка, мы исходили, напр., из того, что всякая языковая модель есть обязательно структура, т.к. иначе она ничем не будет отличаться просто от абстрактного понятия звука. Это было просто констатацией определенного факта и дальше мы никуда не шли. Всматриваясь в эту структуру, мы нашли в ней целое и части, нечто нераздельное и нечто раздельное. Здесь мы ограничились опять-таки простой констатацией, что всякая структура есть единораздельность; и, опять-таки, в объяснении этой единораздельности мы тоже никуда не пошли дальше. То же самое получалось у нас и тогда, когда мы говорили о принципе построения структуры и о перенесении структуры с одного субстрата на другой, необходимое для того, чтобы структура перестала быть просто одной структурой, но стала еще и моделью. При описании отдельных элементов структуры и модели мы тоже ограничились простым указанием на то, что эти элементы должны быть строго отличны один от другого, не совпадать один с другим, и в то же самое время быть способными образовывать из себя цельную систему. Для этого мы ввели такие понятия, как неоднородность и релевантность, и т.д. и т.д. В конце концов даже и такое фундаментальное понятие как отражение мы вводили почти исключительно в описательном плане, т.е. в плане констатации необходимых фактов; кое-где мы заговаривали и о диалектике, когда, например, характеризовали живой языковый поток как совмещение различных между собою звуков, образующих вместе единое и цельное становление человеческой речи. Это уже было не просто описанием, но и попыткой дать некоторого рода объяснение фактов. Однако эти диалектические указания не были нашей прямой задачей и давались только случайно.
Положительная и отрицательная сторона чистого описания
То, что описание фактов играет первую (по крайней мере, во времени) роль в науке, спорить об этом не приходится. Прежде чем что-нибудь объяснять, надо знать те факты, которые мы хотим объяснять, а знание фактов возникает только в связи с их элементарным описанием. Нельзя отрицать, что абстрактная сущность реального звука не есть просто его отвлеченное понятие, но еще и его структура, поскольку понятие всякого факта, как оно понимается у обывателей и в школьных учебниках, совершенно отвлекается от всякой конкретности фактов, игнорирует все их различия и пользуется только тем одним, в чем они тождественны. Так понимаемое формально-логическое понятие факта чересчур бедно и бессодержательно, являясь чересчур убогой абстракцией, превращающей факты в бессильное и бесплотное построение. Констатация того, что абстракция может быть и более содержательной, что она может, напр., воплощать в себе известную идею порядка и быть упорядоченным целым, конечно, гораздо богаче формально-логического понятия фактов, основанного только на фиксации их тождественного признака. Однако эта совершенно правильно описываемая структура содержит в себе вполне определенную диалектику целого и частей; но диалектика эта уже не является простым описанием элементов, входящих в структуру, и, тем более, не является описанием взаимоотношения элементов структуры и самой структуры, как взаимоотношения частей целого и самого целого. Здесь необходимо уже не просто писание, но объяснение; и объяснение это есть диалектика. То же самое необходимо сказать и о соотношении структуры с принципом ее построения: этот принцип структуры не есть сама структура, и в то же самое время не находится где-нибудь вне ее. То же самое необходимо сказать и об отношении структуры с тем субстратом, в котором эта структура воплощается: воплощенная структура не есть просто сам субстрат, в котором структура воплощена, но она и не вне этого субстрата.
Таким образом, описание есть необходимый момент в науке; но это есть только начало науки. Сама наука не может ограничиться только одним описанием фактов. Она еще всегда стремится и объяснять эти факты, находить их общие закономерности, которые давали бы возможность делать прогнозы об их будущем состоянии, не говоря уже о том, что они мыслятся отнесенными также и в прошлое.