И в то же время психоаналитики, работающие с богатой и внешне «благополучной» клиентурой, считаются достаточно высокооплачиваемыми специалистами, но только не потому, что их работа реально сложнее, а потому, что «так принято» считать, а также потому, что им просто больше повезло в жизни, чем тем же социальным работникам и социальным педагогам, решающим не менее сложные проблемы… Хотя сами психоаналитики с этим, скорее всего, не согласятся, так как это во многом подрывает миф об их исключительности, тот миф, который во многом и обеспечивает их высокие гонорары… Здесь еще раз уместно вспомнить слова Людвига фон Мизеса о том, что «капиталистическая свобода рынка не предполагает вознаграждения человека согласно его «подлинным» заслугам, неотъемлемым достоинствам и моральному совершенству» и что важна не реальная ценность труда или вещи, а та «оценка, которую дают данной вещи люди, покупая или не покупая ее» (Людвиг фон Мизес, 1993. — С. 174).
Интересно также проследить динамику изменения отношения к проблеме платности психологических услуг в отечественной психологии.
Если в середине 80–х годов психотерапевтические группы были большей частью бесплатными, но при внедрении в стране «рыночных отношений» плата за участие в группах стала быстро расти. Заметим, что иногда, как только объявлялось, что «со следующего занятия группа будет платной» (например, говорилось, что «за сеанс будем брать по 2 рубля» — чисто символическую по тем временам сумму), некоторые участники на следующее занятие уже не приходили, воспринимая это не только как оскорбление чувства собственного достоинства, но и как разочарование в тех принципах психотерапии, в которые они уже успели поверить. Но основная часть с радостью продолжала ходить на группы и платить.
Сами психотерапевты брать большие гонорары стали не сразу, придумывая различные ухищрения и самооправдания.
Например, заявлялось, что «плата не будет взиматься с учащихся, пенсионеров и инвалидов» или говорилось, что «пусть платят только те, кто считает, что группа им действительно помогла».
К концу 80–х — началу 90–х годов психотерапевты будто с «цепи сорвались» и стали очень много зарабатывать. К сожалению, уже тогда стала обозначаться сильная разница в доходах населения и немалая часть потенциальных участников психотерапевтических групп просто отказалась от участия в них из–за нехватки денег. Но многие психотерапевты даже не обращали на это внимания, так как клиенты в основном были и готовы были платить столько, сколько нужно. Поэтому сейчас, к сожалению, можно с горькой иронией сказать, что чем «клиент–центрированнее» психотерапевта, тем больше он ориентирован (центрирован) именно на кошельке клиента. Но, слава Богу, все меняется, в том числе и в среде самих психологов, в их отношении к своим клиентам и к своему собственному труду, тем более что и «рынок психотерапевтических услуг» в немалой степени насытился.
В условиях, когда не брать с клиента деньги просто невозможно, а при этом так хочется успокоить свою совесть, остается лишь мечтать о том времени, когда можно было бы работать, не думая, что кто–то (например, обладающий чувством собственного достоинства и думающий клиент) воспримет тебя не как специалиста–психолога, а как «бизнесмена» от психологии.
При этом сам психолог–бизнесмен ставит себя в довольно деликатную ситуацию, поскольку продает не только свою «психологическую услугу», но и самого себя. Как считал К. Роджерс, психолог, даже по сравнению с хирургом, не «проводит операцию», а сам «является терапией» и что «без существенной составляющей — безусловного положительного отношения к клиенту — никакого успеха не получится» (цит. по Кану, 1997. — С. 47). Таким образом, получается, что психолог «продает» не просто «услугу», а свою эмпатию, искренность, незащищенность, сопереживание, сострадание, чисто человеческое участие в судьбе клиента, а это значит, что «покупают» не просто какую–то нашу профессиональную способность или знание, а нас целиком, да еще с самыми лучшими нашими качествами… Спрашивается, а что если клиент не будет (или не сможет) платить, станем ли мы «просто так», основываясь исключительно на своем человеколюбии, помогать данному клиенту?
Еще Э. Фромм, рассматривая «рыночную личность», выделял главную ее позицию: «Я — то, чего изволите» (Фромм, 1992. — С. 74), что можно было бы обозначить и по–другому: «Я буду таким, какой я нужен Вам для решения Ваших проблем». Применительно к психологу можно сказать, что в этом случае он перестает быть творческой личность, субъектом своего труда и просто превращается в «средство» для решение чужих проблем. И пусть это будет даже «эффективное средство» (у высококлассных специалистов), но не слишком ли это большая (личностная) плата за такой успех?
Но, как уже отмечалось, в современной ситуации отказаться от платных услуг психологи не могут. И тогда единственной возможностью сохранить свою профессиональную и личностную «субъектность» становится постоянная рефлексия и переживание данной проблемы, которую в реальности пока решить нельзя. Хотя сам факт обращения к проблеме «личностной продажности» — это тоже своеобразный вклад в ее решение, ведь, как известно, «слово есть образ дела» (Солон), «слово всегда отважнее дела» (Ф. Шиллер) и что «люди сильны до тех пор, пока они отстаивают сильную идею» (З. Фрейд).
Примечательно, что Э. Шостром, завершая свои рассуждения о проблеме платности психологических услуг, откровенно написала: «Я люблю Америку больше любой другой страны, и, тем не менее, я все время думаю о том, как нам выкарабкаться из той ямы бездуховности и манипуляций, в которую мы сползаем» (Шостром, 1992. — С. 127). А последнюю, итоговую, завершающую главу свой известной книги она символично назвала «Бизнес и личность — вещи несовместимые». Но, к сожалению, «пока вынужденно совмещаемые», — добавили бы мы. Поэтому пространство для нравственного поиска и выбора у психолога больше, чем у кого бы то ни было. И это, между прочим, творческая ситуация, которой радоваться надо, т.к. есть возможность не только проверить свой дух, но и возвысить его, если, конечно, сделать верный выбор.
5. Основные этические принципы в работе психолога
Условно можно выделить два основных уровня этических принципов:
1. Очевидные (самоочевидные), и даже в чем–то «банальные» принципы, типа «не кричи на клиента», «не бей клиента», «не плюй в клиента», «не наноси ему увечий» и т. п. Такого рода правила являются само собой разумеющимися, но, к сожалению, иногда и они нарушаются.
Например, психолог–консультант неоправданно оскорбляет клиента, доводя его до истерики, или использует в некоторых случаях совершенно не адекватные методы (был случай, когда один весьма «солидный» специалист в профконсультации под видом «инноваций» применил метод иглоукалывания, да еще в затемненной комнате, при свечах и с полуобнаженным телом ошарашенного подростка).
Поэтому выделение такого «самоочевидного» уровня все–таки правомерно.
2. Традиционно выделяемые этические принципы, о которых ниже и пойдет речь.
В психологии на сегодняшний день нет единой, общепризнанной системы этических принципов, хотя попытки создания таких систем неоднократно предпринимались и предпринимаются (см. Карандашов В. Н., 1999. — С. 123—132; Кодекс профессиональной этики… ВНР, 1983; Профессиональный кодекс этики для психологов… ФРГ, 1990; Профессиональный кодекс этики для психологов… Мадрид, 1990; Толстых, 1988 и др.). На основании анализа и обобщения разных этических систем можно выделить наиболее часто упоминающиеся этические принципы, и поскольку эти принципы в первоначальном звучании иногда вызывают вопросы, есть смысл некоторые из этих принципов прокомментировать.
1. Не навреди! Применительно ко многим направлениям практической психологии (например, к практике профессионального консультирования) этот принцип относится скорее к очевидному уровню, это как само собой разумеющееся. Было бы странно, если бы профконсультанты отчитывались за свою работу тем, скольким людям они «не навредили». Поскольку профессиональное самоопределение по сути своей конструктивно, в отличие от психиатрии и психотерапии, тде успехом считается даже стабилизация заболевания, то для профконсультанта можно было бы обозначить данный принцип несколько иначе: сделай лучше!