формирующими факторами. При этом достигается известное соответствие между
“каналами разрядки” и набором социальных характеров. Можно предположить, что в
каждом обществе формируется примерно такое количество лидеров, гениев, пророков,
рядовых исполнителей и авантюристов, какое нужно для того, чтобы двигались все
большие и маленькие колеса социального механизма. Если этот механизм резко
перестраивается — в связи с чем изменяется соотношение каналов — то оказывается,
что одни колеса уже некому вертеть, тогда как вокруг других толпится слишком
много народа. Для иллюстрации этой идеи приведем следующий факт. В России после
революции 1917 года вся система предпринимательства и индивидуального
хозяйствования была блокирована сверху, так как считалось, что она рождает
капитализм. В результате многие “старые” характеры” не находили себе применения,
их носители — физически уничтожались. Вновь создаваемые “сверху”, из центра,
специальные структуры производства не могли быть заполнены добровольно и поэтому
понадобился рабский труд. С другой стороны, высвобожденная энергия
невостребованных типов личности должна была где-то разряжаться. Открытыми
оставались лишь немногие сферы деятельности — политика, война, управление. В них
возник своеобразный перегрев. Массовые митинги, демонстрации, “чистки”,
репрессии, подготовка к войне явились каналами “погашения” избыточной энергии.
В результате семидесяти лет господства советского режима сформировался новый
массовый тип личности, легко управляемый сверху, но не способный проявлять
инициативу. Он требовал лишь минимальных гарантий защищенности, не вкладывал в
труд больших усилий, но и не требовал адекватного вознаграждения за труд.
Сегодня вновь возникают проблемы перераспределения энергии членов общества и
воспитания новых типов характера, ориентированных на достижение успеха в
рыночном обществе.
Для массы людей удовлетворение установок социального характера является,
согласно Фромму, настоятельной потребностью. И если каналы разрядки отсутствуют,
то возрастает напряженность и вероятен социальный взрыв.
Подобные ситуации возникали и раньше. Фромм отмечает, что в эпоху
первоначального накопления успех в экономической деятельности определялся такими
качествами, как трудолюбие, настойчивость, обязательность, бережливость,
предусмотрительность. Люди стремились меньше потреблять и больше инвестировать.
В ХХ веке возникли мощные тресты и корпорации. Личное трудолюбие, бережливость
перестали быть главными факторами успеха. Гораздо большую значимость приобрели
коммуникативные качества, способность играть роль в организации. В связи с этим
социальный характер должен был измениться. В нем усилились “потребительская”,
“рыночная”, “конформистская” и властная (“садо-мазохистская”) ориентации. Но,
прежде чем было достигнуто соответствие между типом общества и типами характера,
западным демократиям пришлось пережить смутные времена застоя и упадка.
Подавлением типа мелкого буржуа-предпринимателя объясняется формирование
авторитарной личности и в условиях гитлеровского режима. Идеология фашизма, его
символы и политическая система явились для авторитарной личности заменой
утраченных ценностей мелкого свободного предпринимательства.
Рассматривая роль социального характера в генезисе фашизма, Фромм анализирует
“садо-мазохистский” авторитарный характер мелкого собственника, сочетающий в
себе стремления к господству и подчинению. Этот характер возник отчасти под
влиянием экономических отношений эпохи первоначального накопления, а отчасти как
результат протестантской этики труда.
Эпоха раннего капитализма способствовала формированию в людях таких качеств, как
рациональность, предусмотрительность, твердость в достижении цели, точность,
аккуратность в делах, способность к самоограничению. Этот комплекс черт
обеспечивал быстрое обогащение, рост положения в обществе. Однако устойчивость и
распространенность такого характера объяснялись не только его экономической
эффективностью, но и его тесной связью с кальвиновской доктриной
предопределения. Последняя утверждала ничтожность человека перед лицом