Сновидения, олицетворяющие трансформацию, выглядят пугающими для пробуждающегося сознания. Однако в таких снах ощущается чувство правоты — еще один явный признак присутствия Самости.
« Мана-персона »
...мана-персона — это существо, обладающее некими сверхъестественными и колдовскими силами (тапа), наделенное волшебными познаниями и могуществом.
К. Юнг
После того как Анима/Анимус интегрированы в личность, возникает переходная фигура, которая являет собой предвоплощение Самости, фактически низшую ее «версию». Юнг называл ее либо <<мана-персона>>, либо «маг».
Меланезийцы используют слово «мана» для обозначения некоей безличной сверхъестественной силы, овладевающей людьми или предметами. Антропологи быстро поняли, что это прекрасный общий термин, и стали использовать слово для описания широкого спектра схожих верований в традхщиошгых культурах. Юнг, в свою очередь, взял термин у антропологов. И Юнг и антропологи, безусловно, сошлись бы во мнении о том, что «мана» находится в уме ее обладателя, а не в самом объекте. Однако, как мне кажется, большинство антропологов рассматривает «ману» как производное культуры; вроде бы некий человек или предмет обладает «маной» только потому, что люди его культуры верят, что он ею обладает. В противовес этому мнению Юнг утверждает, что человек или объект обладает «маной», потому что она представляет некий архетип; за свою невероятно долгую историю архетипы аккумулировали «ману» в себе. Во второй главе мы говорили о том, как Юнг пришел к обнаружению комплексов в человеческой душе (психике). Как вы помните, он понял, что если «отшелушить» несущие эмоциональный заряд личные ассоциации, которые группируются в комплексы (например, комплекс Матери или Отца), то оказывается, что энергия не отводится в сторону, а, напротив, открывается безличная, архетипи-ческая «сердцевина», обладающая еще более сильным эмоциональным зарядом. Сначала Юнг воспользовался словом «либидо» (термин, который у Фрейда обозначал сексуальную энергию) для описания этой энергии, но не ограничивал «либидо» только сексуальной энергией. Позднее для обозначения безличной энергии Юнг использовал слово «мана»; еще чаще он называл ее просто — «энергия». Далее в этой книге я буду употреблять оба термина: и «мана», и «энергия».
Ключевым представляется осознание того, что архетипы обладают «маной» и она не имеет ничего общего с личными эмоциональными архетипическими связями. Чем далее углубляемся мы в коллективное бессознательное, тем сильнее становится «мана».
В начале процесса индивидуации, когда мы сталкиваемся с Тенью, нам приходится бороться не только с личными проблемами, но также с коллективным архетипом пугающего образа «другого» человека, который лежит в основе наших личных страхов.
Постепенно, по мере общения с Тенью, мы при ходим к осознанию, что гнев и отвращение на самом деле гнездятся в нас самих. Как только с глаз спадает пелена наших собственных проекций, мы обнаруживаем, что у нас есть надежды и желания, способности и возможности, выходящие за рамки нашего исходного собственного воображаемого образа. Теперь мы ощущаем, что наш собственный образ лишен чего-то, незавершен. Но, несмотря на коллективную фигуру Тени, известную во всех культурах, интегрировав ее, мы пока еще глубоко не заходим в коллективное бессознательное. Наша борьба с Тенью в основном протекает в личном бессознательном.
В случае с Анимой / Анимусом мы имеем дело с коллективным опытом, хотя сначала соприкасаемся с теневым аспектом Анимы/Анимуса, который также представляет собой борьбу с нашим личным бессознательным. Затем, даже когда мы приближаемся к архетипическому аспекту Анимы/ Анимуса, мы по большей части имеем дело с личными трудностями во взаимоотношениях. Однако реальная сила Анимы/Анимуса исходит из коллективного опыта человечества, связанного с проблемой взаимоотношений, особенно между мужчиной и женщиной.
Наша борьба с сизигией Анимы/Анимуса гораздо труднее борьбы с Тенью, потому что сизигия продвигает нас на один шаг вперед в бессознательное. Соответственно Анима/Анимус обладает гораздо большей энергией, чем Тень. Самость отстоит еще дальше от сознания и, следовательно, еще труднее поддается сознательному постижению как часть индивидуальной души и обладает еще более мощной энергией.
Тени мы говорим: «Это не я», — и кривимся от отвращения. Аннме/Аиимусу мы говорим: «Это не я», — но, как правило, заинтересованы (хотя, возможно, интерес смешивается со страхом). Самости мы говорим; «Это не я», — и склоняем перед ней голову или и страхе бежим прочь. Самость определенно кажется выходящей за рамки возможное гей человеческого осознания. Но тем не менее Самость является также частью нас; без нее мы не были бы вполне людьми.
Люди, которым достало мужества и удачи, чтобы интегрировать Аниму/Анимуса, «поглощают» массу коллективной энергии, не предназначенной им, и в конце концов обнаруживают, что она в высшей степени «неудобоварима». При первой попытке усвоить ее они исполняются гордости и думают, что стали обладателями тайного знания, выходящего далеко за пределы познания, доступного нормальным мужчинам и женщинам. По определению Юнга, такие люди «раздуваются», наполняются «маной», которая им не принадлежит.
Людям, сознательно двигающимся по пути индивидуации, желательно научиться понимать, когда их «раздувает». Тем, кто привносит «нуминозные» фигуры бессознательного в сознание путем интерпретации сновидений, активной имагинации и т. п., свойственно испытывать попеременные приступы «раздутости» и депрессии. Этого так же невозможно избежать, как остаться сухим, нырнув в океан. Необходимо научиться распознавать, когда мы становимся слишком «переполнены» сами собой, своей значимостью, и сознательно подавлять в себе «раздутость», как бы спускать пар, или осознавать депрессивное состояние и возобновлять нарушенные связи с миром.
Важно понять, что надчеловеческая энергия, ощущаемая нами, не наша - она принадлежит коллективной истории человечества и содержится внутри архетипов. Все время, находясь в плену архетипа, мы остаемся в буквальном смысле «нечеловеками», лишь плоскими фигурами, создававшимися веками и подходящими для всех времен и ситуаций. Попав в «тиски» архетипа, мы не в состоянии развиваться, не в состоянии изменяться.
К сожалению, многим людям так и не удается миновать стадию «мана-персоны». Такие люди «облачаются в мантию» волшебника или колдуна, гуру или наставника, мудреца или чародейки. Или проецируют подобный образ на кого-либо другого, а на себя принимают такую же ограниченную роль ученика мастера (мудреца, чародея). Ни одна из указанных двух ролей не предвещает успешного результата. Оба результата особенно характерны для духовных традиций, которым не свойствен постепенный прогресс от отношений с Тенью до отношений с Анимой/Анимусом, а важны попытки достичь непосредственно некоей конечной цели — Света, Нирваны, единения с Богом и т. п.
Борьба с Тенью и сизигией помогает обрести психическую и моральную силу, облегчающую задачу преодолеть «мана-псрсону». Люди, интегрировавшие в свою личность Тень, никогда не забудут, насколько обманчивыми могут быть наши мысли и желания. Люди, интегрировавшие в свою личность Аниму/Аиимус, никогда не забудут, насколько обманчивыми могут быть наши чувства и ценности. Сдержанность, являющаяся результатом подобного опыта, представляет собой хорошую броню против самоуверенности.
Самоактуализация
Покончим с иллюзиями, что мы - «мана-персоны». Самое время задать самим себе вопрос, кто же мы на самом деле. Проблема самоопределения приобретает на этом этапе развития, как ни на каком ином, первостепенную важность. Теперь нам постоянно открыта та часть самих себя, которая представляет возможный идеал. Фактически эта наша лучшая часть заключает в себе возможности, превышающие пределы, отпущенные человеку. Как можно совместить личность, какой мы являемся, с личностью, какой могли бы стать?