Для этого откроем первые главы книги Исход, где, помимо описания бедственного положения евреев в Египте, подробно говорится об истории чудесного рождения, воспитания и, наконец, призвания пророка Моисея. С ним–то и связано самое важное и самое дорогое для Ветхою Завета откровение — откровение Имени Божия, ставшею Именем по преимуществу.
§ 14. Призвание Моисея
Израиль в Египте и Бог Авраама, Исаака и Иакова. В Исх. 1—2 говорится о том, как потомки Иакова, переселившиеся в Египет и какое–то время безбедно существовавшие на плодородных землях Дельты Нила (для истории Древнего Египта это время известно как время правления чужеродной для Египта династии гиксосов — пришельцев из Азин), с приходом новой династии фараонов (природных египтян с юга, изгнавших ненавистных им гиксосов) оказались в государственном рабстве.
Так евреи стали подданными, точнее, рабами фараона, но к ним относились как к чужеземцам — их не любили, подозревая в симпатиях к недругам–чужеземцам. А потому эксплуатировали на самых тяжелых строительных работах. Фараон тем самым достигал двух целей: во–первых, изнуряя их тяжелыми работами, он истощал их не только телесно, но и духовно–психологически; а во–вторых, это была дешевая рабочая сила для укрепления обороноспособности страны.
Так были построены города Пифом и Рамсес (Исх. 1, 1 —11). Все это действительно имело место при фараоне Рамсесе II в XIII в. до Р. X.
Предания о праотцах все более и более превращались в невостребованные легенды о далекой прошлой, когда с Авраамом, Исааком и Иаковом имело близкие отношения, Завет некое Божество, Которого евреи так и называли — Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова.
Моисей и освобождение народа. В это время родился Моисей. Известна история его необычною, чудесного избавления от неминуемой смерти еще в младенческой колыбели–корзинке, в которой он благополучно приплыл к дому фараона, где и получил царское воспитание и блестящее образование.
Египетское имя Моисей (ср. имена фараонов Титмос и Рамсес) и женитьба на дочери мадиамского священника ясно указывают на то, что Моисей имел дело с Египтом и с кочевническими племенами Синая.
Таким образом, с самого начала он рос и воспитывался совершенно отдельно от своих собратьев. Это, вероятно, и определило его нетерпимое отношение к униженному, рабскому положению евреев в Египте. Когда он узнал о своем происхождении, перед ним встал выбор: либо отречься от своих корней, либо быть солидарный со своим народом. Эта солидарность для него, выросшею в свободной атмосфере хозяев империи, означала не безропотное несение рабского ига, а лишь одно — бороться против этого невыносимою ига. Он выбрал последнее.
Но когда случилась история с убийством египтянина (Исх. 2, 11 —14), Моисей понял, что «ему здесь делать нечего. Он не может освободить от рабства народ, который не только утратил вкус свободы, но перестал осознавать значение внутреннею единства» [7].
И он бежал, оставив все надежды и планы.
Бог и освобождение народа. Именно в этот момент его и призывает Бог — тогда, когда Моисей понял невозможность освобождения, невозможность не «по технический причинам» (не было оружия ит. и.), а в принципе, т. к. освобождение не было желанно. Итак, Бог — инициатор спасения. В чем это видно? Во–первых, Писание подчеркивает, что не народ обратился с мольбой об освобождении, а Богуслышал стой народа и Сам решил его освободить:
«Спустя долгое время, умер царь Египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бою (Исх. 2, 23—25).
Обратим внимание на упоминание о завете с Авраамом, Исааком и Иаковом. Как будто перекидывается мостик между теми делами далекой древности и нынешней ситуацией.
Призвание против воли. Во–вторых, Моисей призван не только после того, как навсегда отказался от своих планов, убедившись в их неосуществимости, но более того — вопреки его активному нежеланию и отказу идти в Египет для этой миссии. Именно такое значение имеет упрямство Моисея, как оно подробно представлено в диалоге призвания:
«Кто я, чтобы мне идти к фараону и вывести из Египта сынов Израилевых?» (Исх. 3, 11);
«А если они не поверят мне, и не послушают голоса моего, и скажут: «не явился тебе Господь»?» (4, 1);
«О, Господи! Человек я не речистый, и таков был и вчера, и третьего дня, и когда Ты начал говорить с рабом Твоим: я тяжело говорю и косноязычен» (4, 10).
7
Бартелеми Д. Бог и Его образ (очерк библейского богословия), Copyright 1963, Les Editions du Cerf — Paris, C. 79.