«А Я в сию самую ночь проищу по земле Египетской и поражу всякого первенца в земле Египетской, от человека до скота, и над всеми богами Египетскими произведу суд. Я Господь» (Исх. 12,12 Р).
Бог вырывает Израиль из смерти.
Спасение как искупление. В песни Моисея говорится об Израиле как о народе, который Бог приобрел, или стяжал (Исх. 15, 16; ср. Пс. 73,2).
Особого внимания здесь требует использование понятия искупления, которое в поздние времена стало доминирующим. С понятием искупления связаны термины, изначально не относившиеся к богословию. Это были термины скорее юридические — как обозначение выкупа того, кто несвободен (может быть, «освобождение», «избавление»), или избавления того, кто является чьей–то изначальной собственностью, но попал, например, в рабство. Таким образом, восстанавливается нарушенное право владения. Идея «выкупа» рассматривает событие Исхода не в военной аспекте, а как освобождающей законный акт Господа.
Факт–символ. Важной и, наверное, самой древней частью повествования об Исходе является рассказ об уничтожении войска фараонова и переходе через Чермное море.
Последний факт (переход через море) — сам по себе, как событие, может быть, и не столь значителен, но это факт–символ. Это факт, который как раз и символизирует рождение Израиля в смысле избавления его от верной смерти. Перейдя море, Израиль стал другим. Назад дороги нет. В этой связи знаменательна параллель с новозаветным креoщением, смысл которого ап. Павел истолковывает как прохождение «сквозь море» от смерти к жизни, к тому питию и пище, которые суть Христос.
«Отцы наши все были под облаком, и все прошли сквозь море; и все крестились в Моисея в облаке и в море; и все ели одну и ту же духовную пишу; и все пили одно и то же духовное питие: ибо пили из духовною последующего камня; камень же был Христос» (1 Кор. 10, 1—4).
Масштабы Исхода. Память об Исходе как о рождении Израиля сохранялась даже в кратких формулах («Господь вывел Израиль из Египта»), имевших характер исповедания веры. Масштаб этого события трудно переоценить. В самой Библии оно ставится на один уровень с таким событием непревосходимого масштаба, как творение мира. И там и там действовало всемогущее Слово Божие.
«Грозно рек морю Чермному, и оно иссохло; и провел их по безднам, как по суше» (Пс. 105, 9).
Точно также, какОн сказал водам еще при сотворении мира:
«И сказал Бог: да будеттвердь посреди воды, и отделяет она воду от воды. (И стало так.)И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так» (Быт. 1,6—7).
Пророку Исайе (Девтероисайе) виртуозно удавалось сочетать эти две, кажется, разные темы:
«Так говорит Господь, искупивший тебя и образовавший тебя от утробы матерней: Я Господь, Который сотворил все, один распростер небеса и Своею силою разостлал землю» (Ис. 44, 24).
К этой теме мы в свое время еще вернемся.
Таким образом, событие Исхода приобретает значение не просто давней, древней истории, а первоистории.
III. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ЗАВЕТА И ДЕКАЛОГ. ЖИЗНЬ В ПОЗНАНИИ ИМЕНИ
И все–таки не только лишь событие Исхода как спасения, освобождения, бегства из рабства и рождения народа составляет истоки и смысл Священной истории Ветхого Завета. Исход был не только из, откуда–то, но ив, куда–то. Без этой своей цели, без будущею Исход не имел бы никакого смысла. Этой целью и этим будущим была жизнь с Богом, Который захотел присутствовать и жить среди Своего избранною народа. Так мы неизбежно переходим к другой части предания о начале, неразрывно связанной с первой. Это предание о заключении Завета и о его содержании.
Сразу обратим внимание на упомянутые две составляющие этого предания, которое также находится прежде всего в Книге Исход вслед за повествованием об Исходе (начиная с гл. 19). Во–первых, сам факт заключения Завета, а также события и действия, с ним связанные, и во–вторых, Слова, с которыми Бог обращается к Своему народу и которые должны быть руководством к жизни.
§ 19. Заключение Завета
В третий месяц по Исходе из Египта Израиль приходит в Синайскую пустыню (Исх. 19, 1). Народ располагается палаточный лагерем (станом) против горы. Вновь гора, как в случае с неопалимой купиной и во многих других случаях, становится местом богоявления — одного из самых впечатляющих во всем Ветхом Завете. Как Бог неприступен и непознаваем, так и гора неприступна, окружена пламенем и дымом при громах и трубных звуках. В довершение всего вокруг нее Моисей проводит черту, чтобы никто не мог прикоснуться к ней. Но Бог с этой горы желает обратиться к народу со Словом и, более того, поселиться среди народа, в палаточном лагере.