Роль Моисея. Посредническую, то есть пророческую роль здесь вновь выполняет Моисей. Во–первых, потому что его избрал для этого Бог и даже удостоил его Своего явления (Исх. 33, 17—23; 34, 2—8). Собственно, поэтому Моисея и называет церковное предание боговидцем, а также именно благодаря этому он вместе с Илией, удостоившимся не менее грандиозного богоявления, предстал вместе с Иисусом на горе Преображения. Во–вторых, весь народ находится в страхе и ужасе, умоляя Моисея, чтобы он сам говорил с Богом, а им бы не умереть. Моисей общается с Богом и получает от него Слова, которые будут начертаны на скрижалях и станут заповедями Закона.
Кровь Завета. В гл. 24 рассказывается, как был заключен Завет. Сначала Завет скрепляется жертвенной кровью. Ею окропляются обе стороны Завета — Бог, на языке культа представленный жертвенником, и народ со словами:
«Вот кровь завета, который Господь заключил с вами о всех словах сих» (Исх. 24, 8).
Трапеза Завета. Затем Моисей с семьюдесятью старейшинами Израилевыми (70 — полнота представительства) поднимается на гору, чтобы предстать перед Богом, и имеют с Ним трапезу:
«Они видели [место] Бога, и ели и пили» (Исх. 24, 11).
Трапеза также означает установление, заключение Завета.
Скиния. Бог поселяется среди народа, повелев соорудить Себе Скинию — палатку или шатер, наподобие тех шатров, в которых жил Израиль в пустыне:
«И устроят они Мне святилище, и буду обитать посреди их» (Исх. 25, 8).
В Скинии обитает Господь, точнее Его слава, то есть обещанное Присутствие, в виде облачного столпа (Исх. 40, 34).
Скиния располагается в центре израильского палаточного стана.
Синайское законодательство. Главный же во всей этой истории является то, что Бог обратился к Своему народу со Словом, которое должно стать для него законом жизни. И действительно, глава 20 Книги Исход открывает собой объемный, многослойный, сложный свод правил и предписаний самого разного характера — юридическою, культовою, бытового… Этот свод растягивается до конца Книги Исход, объемлет собой всю книгу Левит и захватывает 10 глав Книги Чисел и составляет, таким образом, центральную часть Пятикнижия, почему оно и называется Законом (Торой).
Различные части этого законодательства имели различную предысторию (например, древнейшей частью считается т. н. Книга Завета в Исх. 21—23). Свою окончательную редакцию большая часть всех этих правил получила в эпоху после Вавилонского плена, когда священники заново переписали Священную историю Израиля (см. ниже).
§ 20. Декалог
Но есть один ряд заповедей, который выделяется из всего Закона. Во–первых, уже тем, что с него начинается все законодательство. А во–вторых, тем, что заповеди эти — нравственного и притом непреходящею, универсальною, общею значения. Это Декалог или Десять Речений, Десять Слов — Десятисловие. В Пятикнижии он представлен в двух немного отличающихся редакциях: Исх. 20, 1 —17 и Втор. 5, 6—21.
«Я есмь» — начало и основа Декалога.
«Я (есмь) Господь, Богтвой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства; да не будет у тебя других богов пред лицеи Моим» (Исх. 20, 2—3).
Декалог начинается не с императива «Да будет» или «Да не будет», но с «Я есмь», то есть с напоминания об Имени. Он вновь говорит: Я — JHWH («Он есть», скрытое за русский переводом Господь), Бог твой.
Немедленно вслед за Именем идет напоминание о том первом опыте, когда обещание, скрытое в Имени, начало сбываться — в Исходе из Египта Бог действительно явил Себя как присутствующий.
«Ты». «Ты» всех десяти заповедей (т. е. обращение к Израилю во 2–м лиде ед. ч.) адресовано и к Израилю как к народу, и к отдельному израильтянину. Израиль — как будто личность, с которой Бог заключил особый союз, близкий союз–завет.
Это особенно будет ясно, если сравнить звучание «Который вывел тебя из земли Египетской…» и ты, тебя любой из заповедей. В первом случае скорее слышится обращение к целому народу как будто к личности, а во втором — к отдельному человеку.
Вообще на «ты» обращался Бог к Израилю в те времена, когда еще не вычленялось обращение Бога к индивидууму. Свое ясное выражение это обращение Бога к индивидууму нашло в более поздние времена, например, в литературе Премудрости (Притч. 7, 1 и др.), а также в Псалмах.