Иеремию не любили священники и придворные пророки, которых он называл лицемерами, у него были враги среди царских советников, но народ всегда слушал его со вниманием и интересом, ибо Иеремия славился своими необычными поступками, в которых он пытался символически передать драматизм Божественных слов и привлечь к ним внимание (подобным же образом будут поступать уже в новозаветное время юродивые "Христа ради"). Однажды он купил себе льняной пояс и препоясал им чресла свои, а вскоре снял его и на длительный срок спрятал его среди скал и затем снова вытащил пояс, весь уже сгнивший к тому времени. Столь странные на первый взгляд действия он сопроводил от имени Ягвэ замечательным комментарием: "как пояс близко лежит к чреслам человека, так Я приблизил к Себе весь дом Израилев и весь дом Иудин ("из чресл" — намек на сыновство) … чтобы они были Моим народом и Моею славою … но они не захотели" (см. 13 гл). В другой раз он наблюдал за тем, как горшечник делал из глины сосуд, который, будучи негоден, развалился у него в руках, после чего мастер сделал другой сосуд. "Так и Господь поступит с вами, — сказал Иеремия, — если вы будете негодными, и Он возьмет Себе другой народ". В третий раз по слову Господа Иеремия купил у горшечника кувшин, собрал старейшин, и на глазах у всех со всей силы разбил его оземь, пояснив: "Так поступит Господь с неверными детьми, не будет в Израиле даже места, где хоронить убитых". (см гл. 18–19). В четвертый раз Иеремия объявил о повелении ему Господом остаться безбрачным. Для израильтянина это было ненормальным, и Иеремия поясняет: мужья и жены и дети их в скором времени будут истреблены, так что жениться теперь уже ни к чему (см. 16 гл).
Иеремия не только возвещал о грядущем, но он самым тесным образом оказался вовлечен в одну из страшных трагедий древнеиудейской истории, называемой вавилонским пленом. После гибели царя Иосии в совершенно не нужной войне с египетским фараоном на иерусалимском престоле уже не было достойных людей. В 36-ой гл. описано, как ученик Иеремии Варух приносит нечестивому сыну Иосии Иоакиму свитки с очередным предупреждением о неотвратимой гибели Израиля, если не будет веры и покаяния; царю их читают, затем прочитанный фрагмент он отрезает ножичком и бросает в огонь. (К этому времени казнен сподвижник Иеремии пророк Урия, а сам он скрывается от царского гнева.) Но Иеремию такая реакция не удивляет: ты дерзко сжигаешь слова Божии — ну что ж, и Он сожжет тебя в огне. "Не надейтесь на обманчивые слова: "здесь храм Господень, храм Господень, храм Господень" … Как! Вы крадете, убиваете и прелюбодействуете, и клянетесь во лжи, и кадите Ваалу … и потом приходите и становитесь … в доме сем, над которым наречено имя Мое, и говорите: "мы спасены!", чтобы впредь делать все эти мерзости! … отвергну вас от лица Моего, как отверг всех братьев ваших…" (7, 4, 9,10, 15)
Иоакима и его недолговечных преемников успокаивали придворные пророки, которых цари, по-видимому, стали себе заводить в противовес "безродным" обличителям. Пророки от имени того же Ягвэ говорили царям то, что ласкало бы их слух, и благословляли на все их замыслы (впрочем, не неся за это ответственности и сбегая в случае беды). О них говорит Иеремии Сам Ягвэ: "пророки пророчествуют ложное именем Моим. Я не посылал их … и не говорил им; они возвещают вам видения ложные, и гадания, и пустое, и мечты сердца своего…" (14, 14).
Как истинный пророк, Иеремия всегда говорил вопреки досужим мнениям, он видел всегда дальше, и будучи популярен в народе, терпел не только издевательства и пытки от царедворцев, но горделивое и от того в трагических обстоятельствах тех лет нелепое непонимание со стороны официального священства и вышеупомянутых "пророков". В самые благополучные с политико-экономической точки зрения годы, посреди веселья, он неустанно предостерегал от надвигающейся катастрофы, а при последних царях прямо предсказывал семидесятилетний плен. Следует заметить, что в надвигавшейся катастрофе были виновны не только цари, но и многие влиятельные представители народа. Когда, к примеру, богатые иерусалимляне вняли Иеремии, призывавшему их вспомнить Закон и отпустить на свободу рабов ради субботнего года, то раскаявшихся хозяев хватило на несколько дней, и вскоре они снова отловили своих отпущенников. В период между волнами вавилонских нашествий он кричал о необходимости подчиниться вавилонскому царю, чтобы избежать ненужных теперь уже жертв, за что некоторые называли его предателем. Наконец, когда пророчества были исполнены, и царь Навуходоносор разрушил Иерусалим и храм, и увел почти всё население в плен, Иеремия, оставшийся среди немногих в Израиле, купил себе в Анатоте землю, чтобы показать, что эта земля возродится, и когда всё те же лжепророки, всё потеряв, горестно возвещали о конце, Иеремия писал переселенцам письма, в которых описывал открытое ему знание о возвращении из плена и славном будущем истинных чад Израиля. В последних пророчествах он описывает суд над Вавилоном и над всеми народами. Воистину в глазах мирских людей он был ненормальным, но правдой оказывались только его слова!
Но если Иеремия по-особому переживал события, коих современником он был, то и гибель Иерусалима он тоже воспринял очень необычно. Можно было бы предположить, что евреи больше не смогут восстановить Иерусалим, но тогда остается только одна надежда: сохранить последнее сокровище — закон Моисеев, религию Завета, возобновленного как раз в пору молодости Иеремии. Но великий пророк задумывается совсем о другом. С одной стороны, он видит грядущее чудо избавления из плена, это как будто и не проблема для него. Но с другой стороны, он видит, что многократные призывы Ягвэ к Израилю в целом остаются безответными. И веря в то, что обетования Божии неизменны, Иеремия начинает догадываться, что разрушение Иерусалима и храма означает прекращение времени действия Завета, который позднее назовут Ветхим. С ясностью, до которой не поднялся ни один пророк в Израиле до или после него, Иеремия возвещает главную из открывшихся ему тайн:
"Вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля … Новый Завет, не такой завет, какой Я заключал с отцами их в тот день, когда взял их за руку, чтобы вывести их из земли Египетской; тот завет Мой они нарушили, хотя Я оставался в союзе с ними … Но вот завет (будущих дней): вложу закон Мой во внутренность их, и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. И уже не будут учить друг друга … и говорить: "познайте Господа", ибо все сами будут знать Меня, от малого до большого … потому что я прощу беззакония их и грехов их уже не воспомяну более … В те дни уже не будут говорить:
"отцы ели кислый виноград,
а у детей на зубах оскомина";
но каждый будет умирать за своё собственное беззаконие; кто будет есть кислый виноград, у того на зубах и оскомина будет … В те дни Я посещу всех обрезанных и необрезанных, Египет, и Иудею, и Едома, и сыновей Аммоновых, и Моава и всех … обитающих в пустыне…" (31, 31–34; 31, 29–30; 9, 25–26).