И, говоря это, он поднял молоточек и обвел глазами всех присутствующих, затаивших дыхание от сильного волнения.
— Раз!.. — стукнул он молоточком, — два!..
— Сто двадцать центов!.. — спокойно произнес Вильям Форстер, перевертывая газету и даже не поднимая головы.
— Гип! Гип! — подхватили державшие крупные пари за Америку.
Майор Донеллан, в свою очередь, гордо выпрямился; его длинная шея механически поворачивалась над угловатыми плечами, а тонкие губы сложились и стали похожи на клюв. Он кинул молниеносный взгляд на представителя американской компании, но безуспешно. Тот даже не шевельнулся.
— Сто сорок! — произнес майор Донеллан.
— Сто шестьдесят! — сказал Форстер.
— Сто восемьдесят! — прогремел майор.
— Сто девяносто! — пробормотал Форстер.
— Сто девяносто пять центов! — завопил делегат Англии и скрестил на груди руки, как будто бросая вызов всем американским штатам.
В зале наступила такая тишина, что слышен был бы полет бабочки, шорох ползущего червячка, движение микроба. Казалось, в данную минуту жизнь каждого из присутствующих была в руках майора Донеллана. Его подвижная голова теперь не двигалась. Дэн Тудринк, наоборот, ожесточенно скреб себе затылок. Джилмор приостановился на несколько секунд, показавшихся всем вечностью. Агент рыбной фирмы продолжал читать газету и по-прежнему делал карандашом какие-то пометки, очевидно, не имевшие ничего общего с продажей Северной области.
Неужели и он дошел до той предельной суммы, превысить которую уже не мог? Неужели он откажется сделать хоть малейшую надбавку? Неужели сам он понял, что зашел слишком далеко и что предложенная сумма за ледяную пустыню — верх безумия?..
— Сто девяносто пять центов! — повторил аукционист. — Стучу!..
И он взмахнул молоточком, собираясь ударить им по столу.
— Раз!.. два!..
— Кончайте!.. Кончайте!.. — послышались нетерпеливые голоса многих из публики, крайне недовольных нерешительностью главного распорядителя аукциона.
— Раз!.. два!.. — повторил он опять.
Взоры всех были устремлены на представителя «Северной полярной компании».
А этот удивительный человек вынул из кармана большой клетчатый фуляровый платок и начал не спеша громко сморкаться. Глаза Мастона и миссис Скорбит тоже были устремлены на толстяка, и по тому, как лица их то бледнели, то краснели, можно было догадаться, каких усилий стоило им скрыть свое волнение. Чем объяснить, что Вильям Форстер так медлил и колебался сделать надбавку к цене, предложенной майором?
Между тем Форстер высморкался раз, другой, даже третий и только тогда скромно пробормотал:
— Двести центов!
Весь зал содрогнулся; еще мгновение — и в воздухе раздались такие неистовые крики: «Гип!.. Гип!..», что стекла зазвенели в окнах. Майор Донеллан был ошеломлен: точно подкошенный, он тяжело опустился на стул, рядом с не менее смущенным, чем он сам, Тудринком. Цена за всю область доведена была до восьмисот тысяч долларов; очевидно, превышать эту сумму уполномоченный Великобритании не имел права.
— Двести центов! — сказал Джилмор.
— Двести центов! — возгласил за ним Флинт.
— Раз!.. Два!.. Кто больше?..
Майор Донеллан, движимый невольным побуждением, опять встал и окинул взором всех делегатов, которые, видимо, только на него и возлагали надежду отстоять Северный полюс от американцев. Но это было последним усилием английского делегата. Он открыл было рот, но не проронил ни слова и снова сел. Англия уступила своему сопернику.
— Три! — прокричал Джилмор, и по залу пронесся стук молоточка.
— Гип!.. Гип!.. Гип!.. — орали державшие пари за Соединенные Штаты.
Известие о том, как кончился аукцион, мигом разнеслось по Балтиморе, а телеграфная проволока передала его во все уголки Старого и Нового света.
С этой минуты Полярная область сделалась собственностью «Северной полярной компании». На следующий день Форстер, согласно американским правилам, отправился объявить, на чье имя приобретена вышеупомянутая покупка. На предложенный ему вопрос последовал ответ: «Барбикен и K°».
Глава IV,
в которой появляются старые знакомые наших юных читателей
«Барбикен и K°»!.. Председатель Пушечного клуба! Действительно есть чему подивиться! Что делать артиллеристам в подобном предприятии? А вот мы сейчас это увидим.
Нужно ли официально представлять читателям Импи Барбикена, председателя Пушечного клуба в Балтиморе, капитана Николя, Мастона, Тома Гентера с его деревянными ногами, неутомимого Билсби, полковника Блемсбери и многих других их товарищей, которых читатели уже знают? Конечно, нет! Эти чудаки, правда, постарели на двадцать лет с тех пор, как своей попыткой отправиться на Луну заставили говорить о себе весь мир, но в остальном они остались все те же. Им всем не хватало кому руки, кому ноги, но это были все те же отчаянные люди, готовые очертя голову броситься в любое самое необыкновенное приключение. Время не одолело этот легион отставных артиллеристов — оно их щадило, как оно щадит пушки, вышедшие из употребления и украшающие музеи старых арсеналов.