Даже на максимальном увеличении трудно было разобрать детали, но в одном он был уверен: на туристов напали. Кто, пока не ясно. Солнце медленно выползало из-за гор. Арсений взялся за бинокль – в нем увеличение побольше. Теперь можно было разглядеть, как связывали людей, как один из нападавших шарил под свитером одной из девушек, нашел Арсений и ту, что сидела вечером вместе со старшим у костра. Руки скручены за спиной, на лице кровь. В какой-то момент он вновь встретился с ней взглядами. В глазах девушки стояла такая боль и отчаяние, что Арсений ощутил, как сжалось сердце. Скрипнув зубами, он потянулся к карабину. Прикинул расстояние. Слишком далеко! Тяжелая пуля конечно же достанет, да только точность такого выстрела оставляет желать лучшего. В одиночную цель, конечно, он попал бы, но и туристы и нападавшие находились так близко друг от друга, что вероятность ошибки была слишком велика.
Стараясь не высовываться, чтобы не выдать себя раньше времени, Арсений начал потихоньку подбираться ближе, чтобы стрелять наверняка. Он уже почти спустился с горы, когда увидел, что пленников начали сажать на приведенных лошадей, связывая при этом ноги под конским брюхом. Это было совсем худо. Звук выстрела мог испугать животных, со связанными за спиной руками удержаться на верткой монгольской лошадке весьма не просто. Не дай бог лошади понесут, и головы связанных людей, не удержавшихся в седле, попросту расколотит о камни, как спелые арбузы. Спасать будет некого. Сокращая дистанцию, Арсений стал перебежками приближаться к лагерю. К несчастью, караван тронулся и начал удаляться. Конный шаг хотя и не слишком скор, но быстрее шага человека. Арсений бежал следом, с ужасом понимая, что, если караван не остановится в течение ближайших двух часов, отрыв будет только увеличиваться.
Расстояние и впрямь не сокращалось. Маленькие мохнатые лошадки споро двигались среди камней, уверенно выбирая дорогу. Арсений, стараясь не быть обнаруженным раньше времени, размеренно бежал следом, не упуская из виду караван. Солнце поднималось все выше и уже ощутимо припекало затылок. С каждым шагом бежать становилось все тяжелее, особенно на подъемах. Закинув карабин за спину, он внимательно смотрел под ноги. Споткнуться и упасть было никак нельзя. Еще хуже подвернуть ногу – его на этом плато никто никогда не найдет. То, что караван уходил на юго-запад, больше всего смущало Арсения. Если у них есть какой-то проход на границе, то не факт, что он сможет воспользоваться им. Относя себя к законопослушным гражданам, он никогда не бывал в тех краях и метод несения пограничной службы представлял себе слабо. Если исходить из его знаний, то выходило, что пограничники, перекрыв основные дороги, только патрулируют заведомо труднопроходимые места. Но как выяснилось, на его плато тоже есть неизвестные ему выходы! До последнего времени Арсений был абсолютно уверен, что проход под водопадом – единственный путь, доступный человеку, если он не птица или не карабкается по отвесным стенам, как паук.
Взобравшись на очередную гряду, Арсений вдалеке заметил неторопливо пылящий караван. Расстояние за последний час резко увеличилось. Он взглянул на часы. Погоня продолжается уже почти три часа. Он уже давно не бегал так долго. Стерев со лба пот, Арсений отхлебнул из фляжки нагревшейся воды и пустился бежать дальше. Об оставленных на скале вещах он не беспокоился. Зверью они не нужны, а вероятность, что на место его последнего бивака наткнутся люди, равнялась нулю. То, что за последние два дня он обнаружил два неучтенных кострища и группу туристов, было скорее случайностью, нежели правилом.
Караван тянулся все дальше и дальше. Силы понемногу оставляли Арсения. Когда, вскарабкавшись на очередной скалистый хребет, он увидел вдали остановившихся лошадей, то даже не смог обрадоваться. Грудь ходила ходуном, словно кузнечные меха. Руки дрожали. Натертое ремнем карабина плечо нестерпимо ныло.
Арсений согнулся и, опершись на колени, попытался восстановить дыхание. В горле пересохло. Воздух вырывался из легких раскаленный, будто там, в груди, горело пламя. Арсений непослушной рукой снял с пояса флягу. Воды осталось на пару добрых глотков. Сдерживаясь, он только смочил распухший язык, смочил шершавое саднящее горло и завинтил пробку. Сквозь кровавый туман, застилавший глаза, Арсений попытался разглядеть, что происходит впереди, но не смог. Изображение в окулярах прыгало в такт с бешено бьющимся сердцем. Сняв с растертого плеча карабин, он, стараясь успокоиться, двинулся дальше. Камни сами собой бросались под ноги, Арсений едва успевал уворачиваться от преград. Он уже почти достиг подножия склона, когда земля вдруг бросилась прямо в лицо, больно ударила в грудь и, кровявя руки, проехалась по всему телу.