К началу мая лодка была готова. Её покрыли смолой из ствола ближайшего платана; она выглядела очень изящной и ходкой. Важным событием был спуск лодки на воду. Гномы никогда не тратят время попусту. Строительство лодки было завершено во второй день мая в пять часов вечера, а в семь часов было решено спустить её в заводь. Гномы подложили под лодку деревянные валики, а к носу привязали канат, свитый из травы. Они изо всех сил тянули канат, но не могли даже сдвинуть лодку с места. Ноги Меума всё время скользили на перекатывающейся гальке. Дело не шло, а Вьюнка, естественно, нигде не было видно – он продолжал дуться, сидя дома. Сомневаюсь, что гномам удалось бы спустить лодку на воду тем вечером, если бы не жаба, случайно оказавшаяся неподалёку. Гномы накинули ей на шею петлю травяного каната и теперь тянули лодку уже втроём.
– Пошла! – с восторгом крикнул Меум. – Тянем, друзья, тянем!
Действительно, тяжёлая маленькая лодка начала рывками двигаться в сторону ручья, приближаясь к воде, и, наконец, после финального рывка соскользнула в воду со слабым всплеском. Вы не поверите, с каким трудом гномам удалось снять петлю с жабы – она так и норовила уплыть прочь. Изрядно потрудившись, гномы наконец-то смогли подвести лодку обратно к берегу и привязали её к стволу боярышника. Затем, поблагодарив жабу, они отправились уговаривать Вьюнка.
Гномы застали его в пещере, у входа в кладовую, и Меум заметил, что у Вьюнка заплаканное лицо. Глаза у Вьюнка были очень красные, но он сказал, что всё дело в дыме от очага.
– Пойдём, Вьюнок, мы собираемся испытать лодку. Жаба помогла нам спустить её на воду, и лодка выглядит превосходно. Мы собираемся пройти на вёслах вверх по Причуди до Переката. Пожалуйста, пойдём с нами, Вьюнок!
Они убеждали и упрашивали, но Вьюнок не проронил ни слова и лишь отмахнулся. С этим они оставили его одного и вышли опробовать лодку.
Было уже поздно, и возле ручья, мелькая над водой то тут, то там, летала Вжух. Оба гнома, не скрывая своего волнения, забрались в лодку. Тысячелист оттолкнулся от берега ивовой палкой, и маленькая лодочка плавно вошла в течение, устремившись к глубокой заводи.
Взглянув вперёд, вверх по течению ручья, гномы увидели водную гладь, уходящую за поворот, к Перекату; в ней отражались прибрежные кусты и ивы, тёмные и таинственные.
Певчий дрозд, выводивший трели в кусте белого цветущего тёрна, замолк, увидев, как от берега отчалила лодка, и с любопытством наблюдал за гномами. Два чёрных дрозда, дравшихся друг с другом из-за дамы (с распушёнными хвостами и прижав хохолки), тоже увидели отчалившую лодку и, забыв о ревности и гневе, полетели к дубу посмотреть на гномов.
Меум взялся за одну рукоятку, Тысячелист – за другую, и начали вращать их. Поначалу лёгкое течение несло лодку вниз по ручью, но когда заработали вёсла, лодка остановилась, а затем – ура, ура! – медленно стала двигаться против течения!
Когда гномы приноровились вращать вёсла согласованно, с одинаковой скоростью, лодка набрала ход и, разрезая воду, направилась к центру заводи.
Оба гнома молчали. Увлёкшись плаванием, они не заметили, как из-за корней дуба выглянул Вьюнок, украдкой наблюдавший за ними. Бедный маленький гном не удержался и вышел посмотреть на испытания лодки. Когда Меум на какое-то мгновение перестал грести, чтобы смахнуть пот со лба, Вьюнок тут же скрылся в тени под корнями – он не хотел, чтобы друзья заметили его. Краем глаза Тысячелист видел, как мимо медленно проплывали и оставались позади крепкие зелёные побеги и поросли молодой крапивы на противоположном берегу. Он изо всех сил налегал на вёсла, радуясь тому, что затея с лодкой удалась и что лодка так легко скользила по воде, а шла она гораздо лучше, чем любой из их кораклов.
Но настоящее испытание было впереди. По мере приближения к Перекату течение усиливалось, тихий плеск воды под носом лодки превратился в громкий гул, из-за брызг в лодку набралась вода, и ноги у гномов промокли. Но они продолжали упорно грести и постепенно, сантиметр за сантиметром, продвигались по стремнине вверх, против течения, и в конце концов вышли в заводь со спокойной водой в излучине реки.
Здесь гномы повернули к берегу и причалили у зарослей дикого ириса.
– Уф, – выдохнул Тысячелист, – тяжёлая работёнка. Плыть мы можем, но на порогах нам понадобится помощь Водокрыса; и если за Вороньим лесом мы не повстречаем препятствия покрупнее, то поднимемся вверх по течению без особых хлопот.