— Что ж, это можно. В конце концов, это моя работа, с беспорядками разбираться. Думаю, переночуем, а с утра выдвинемся.
Кабатчик притащил запечённого поросенка с гречкой, они плотно поели. Сергей Данилович поделился мазью от потертостей, оказавшей чудодейственное воздействие. Боль утихла, и Вадим уснул.
Его разбудили посреди ночи, зажав рот.
— Тихо, Вадим Егорович, тихо. Это я, Ямзев. Я сейчас ладонь уберу, только вы не кричите.
— Что происходит? — шепотом спросил Вадим. Ему хотелось умыться. Ладони Ямзева пахли чесноком.
— Мы сейчас очень тихонько спустимся, сядем на лошадей и поедем.
— Куда?
— А вон за тем господином. Вы в окошко посмотрите.
Вадим встал с кровати и осторожно выглянул в окно. Ночь была безлунной и фигура человека, выводящего лошадь из конюшни, была с трудом различима.
— Помните ханурика, который в углу дрых? Я его сразу заподозрил, да и следил за ним незаметно. Как все спать разошлись, он встал и сразу в конюшню, а я к вам.
— Может быть он просто проспался и домой едет?
— У него морда не опухшая была, как встал.
— Серьёзный аргумент.
— Чего серьёзный?
— Аргумент.
— Я всё равно ничего не понял, ну да ладно. Надо за ним ехать. Неспроста это всё, нюхом чую.
Другой человек может и посмеялся бы над старым служакой, но Вадим и сам ощутил то самое чувство, когда судьба берёт тебя за руку. В такой момент лучше не сопротивляться и идти куда она ведёт. Иначе потащит силой — хуже будет.
— Едем, — коротко ответил он Сергею Даниловичу.
Они тихонько. Стараясь не скрипеть половицами, спустились в конюшню, накинули сёдла на лошадей и поехали.
— Как мы поймём, куда он поехал? — спросил Вадим.
— Тут дорог немного. У развилок останавливаться будем, смотреть, куда свернул.
На том и порешили.
Они ехали не торопясь, шагом, время от времени останавливаясь и вслушиваясь На развилках Сергей Данилович слазил с лошади и осматривал землю. Каким-то чудом в полной темноте он ухитрялся определять куда именно свернул крестьянин, которого они преследовали. Через пару поворотов Вадим сказал:
— Сергей Данилович, можете больше не стараться. Я знаю, куда едет наш таинственный незнакомец.
— Куда же?
— В имение Дроковых. Это старинный приятель моего отца.
— Дроков? Интересно, какой ему резон отправлять своего слугу следить за вами?
— Вот и узнаем. Но сначала нам следует перестать таиться и догнать крестьянина. У меня есть план.
План был прост: догнать крестьянина, перекинуться в его облик, да и разведать всё в усадьбе. Однако ж, крестьянская лошаденка почуяла дом, и припустила рысью. Догнать не получилось.
Имение Дроковых располагается на небольшой поляне посреди большой липовой рощи, которая и составляет основное богатство помещика. У него даже никогда не имелось деревни, только усадьба, липовая роща да пасека. Липовый мёд Дроковых издавна славился не только среди окрестных помещиков, его покупали даже столичные рестораны, благо в столице входил в моду староимперский стиль. Дроковы считались способными управлять пчёлами и прочими небольшими животными, но Вадим знал, что их магия не в этом. Они умели заговаривать еду или напитки. Человек, съевший или выпивший заговоренное, оказывался под властью чар. Чары Дроковых не были сильны, к примеру, они не смогли бы внушить человеку жажду убийства или ещё что подобное. Однако, заставить испытывать симпатию или почувствовать приятные ощущения они вполне могли. Возможно, именно этим объяснялась популярность их мёда. Человек, один раз его попробовавший, хотел ещё. Конечно, привязанность не была столь сильной, как у курильщиков опиума, но тем не менее, к ним иногда приезжал попить чайку с липовым мёдом сам губернатор.
— Так это ж карета губернатора! — прошептал Ямзев.
Они с Вадимом засели в кустах неподалёку от усадьбы и наблюдали за усадьбой.
— Кажись, зря я с вами связался, Вадим Егорыч.
Вадим в ответ перевернулся на спину, вытащил из-за пазухи и развернул полученную от Валицына бумагу. Ямзев прочитал, его брови поползли вверх от удивления.
— Нет, точно, не туда я влез, — пробормотал он.
— Вы же хотели нормальную должность, а не возиться с этими поддельными радикалами? — спросил Вадим, пряча бумагу.
— Хотел, но повозмущаться-то надо. Что делать будем, барин? Ждём помощь или идём вдвоём?
— Какую помощь? — не понял его Вадим.
— Так ваших людей. Зуб даю, они как проснутся и поймут что вас нет, пойдёт по следам. Вскоре здесь будут. Злые и с клинками наголо.
Вадим подумал минутку.
— Ну тогда пошли. Зайдём в гости к другу моего отца.
Ведя под уздцы лошадей они подошли к ограде, сделанной по древнему обычаю из наклоненных наружу брёвен. Никто не спешил открывать ворота, потому Вадим подошёл к ним и толкнул. Ворота не поддались. Он счёл, что кричать ниже его достоинства, взобрался в седло и не без труда перемахнул через ограду. Отпер ворота изнутри и впустил Ямзема с лошадьми.
— Странно это всё, — заметил Вадим, — карета губернатора стоит, а никого нет.
— Вадим Егорыч, здравствуйте, — крикнула из окна женщина в платке, — а барина нету, они с губернатором на дальнюю пасеку поехали! Нескоро будут!
— Так мы подождём, — каким-то очень ровным тоном ответил её Ямзев, шаря взглядом по земле, — когда, красавица, говоришь, барья уехали?
— Да ранненько утром, ещё темно было!
Сергей Данилович крякнул и выразительно посмотрел на Вадима.
Вадим поморщился. Этого ещё не хватало, пускаться в переговоры с дворовой девкой!
Он поднялся на крыльцо, толкнул входную дверь, та не поддалась. Он молча посмотрел на девку. Та отчего-то испуганно ойкнула и скрылась из виду.
— Вы поаккуратнее, Вадим Егорыч. Зачем девку-то пугать?
— Я не пугал.
— Ну да, ну да. Не подумайте плохого, Вадим Егорович, но я тут послушал что к чему, у вас репутация та ещё.
— Интересно, какая же?
— Да говорят, вы околдовали баронессу в Слободе. Нянька ваша опять же слухов распустила про вас, что едва ли не своими глазами видела, как вы оборачивались.
— Так я оборотень и есть. От дедов-прадедов дар достался. Вся округа про это знает. Никаких проблем с этим у меня не было.
— Как скажете, барин. С дверью-то чего делать будем? Ломать? Навес хилый, могу плечом выдавить.
— Валяй.
Сергей Данилович подошел к двери, примерился, и с разбегу высадил её.
— Вот народ пошёл беззаботный. Раньше в этих лесах ставили такие двери — тараном не выбьешь.
— Такие и ставят, просто Дроговых вроде как никто не трогает. Никогда не трогал.
— Дела… я у вас тут второй десяток лет, а так и не научился вас, лесовиков, понимать.
— Чтобы понимать лес, надо родиться в лесу.
— Да что вы все, сговорились, что ли! Все одно и тоже талдычат.
Пока шёл разговор, они поднялись на второй этаж, где традиционно жила семья барина. Перед закрытой дверью стояла давешняя девка в платке. Она собралась было что-то сказать, но Сергей Данилович попросту поднял её за плечи и переставил, словно тумбочку. Он открыл дверь, Вадим вошел в комнату и с трудом удержался от того чтобы не раскрыть рот от удивления.
— Мама? Папа? Братец? Вы что тут делаете?
— Господин губернатор, моё почтение, — согнулся в земном поклоне Ямзев. Вадим удивленно посмотрел на мужчину с роскошными бакенбардами и кивнул ему.
— Здравствуй Вадик, — сказала мать, — мы тебе сейчас всё объясним.
Глава 11
Вадим не замер с открытым от удивления ртом, не разразился гневной речью, не упал в обморок от избытка чувств, словом, он не сделал ничего из того что надо было бы сделать герою одного из столь любимых им в детстве приключенческих романов. Он повернулся к Ямзеву и сказал спокойным тоном:
— Сергей Данилович, будьте добры, езжайте навстречу солдатам и передайте им мой приказ: взять в блокаду село Тушково. Никого не впускать, никого не выпускать, насилия по возможности не чинить, но действовать решительно. Дожидаться меня. Выполняйте.