Тот лишь пожал плечами:
— В этом городе со мной ничего не случится. Ничего бы не случилось, если бы кое-кто не поспособствовал преображению. А я знаю, кто сделал это.
Мохнатка нехорошо улыбнулся, обнажая клыки.
— Как видишь, я до сих пор не могу вернуться в человеческий облик.
— Ты можешь уехать со мной.
Он покачал головой.
— Не стоит. И спасибо.
С этими словами он пошёл вдоль берега, а затем нырнул в первую подворотню.
— Ну что, маг, давай прощаться? Отдай то, за чем я вернулся, и пойдём каждый своим путём. Спасибо, что не оставил в беде девочек.
И тут это случилось во второй раз. Маг отбросил капюшон, открывая лицо.
— Меня зовут Ренн, — представился он, поочерёдно глядя на Геллана и на нас с Алестой.
Затем достал из кармана мешочек с рунами. Геллан протянул руку, но маг потянул за тесёмку, а затем демонстративно, медленно, эффектно вывалил руны под ноги. Те, касаясь песка, с шипением таяли и исчезали.
— Что это значит? — холодно спросил Геллан.
— Это значит, что руны тебе больше не нужны. Блуждающая не вернется.
Из другого кармана он достал мешочек поменьше и вложил Геллану в ладонь. Я так понимаю, это были наши солнечные камни — плата за руны.
Маг ещё раз окинул нас взглядом, склонил учтиво голову и, развернувшись, медленно пошёл прочь.
— Ну и дела… — выдохнула я, пытаясь понять, что только что произошло.
Геллан тоже стоял истуканом, сжимая камни в ладони.
— Какое счастье! — прощебетала жизнерадостно Алеста. — Я не потеряла сумку с вещами!
Мы переглянулись и захохотали во всё горло. Хохотала вместе с нами и Алеста, довольно похлопывая ладошками по холщовой суме, набитой до верха тряпьём…
* * *
Они встретились в одном из дальних закоулков рынка — там, где толкались серятники, предлагая "дары моря" населению победнее.
— Дело сделано? — холодно поинтересовался Лерран. — Я видел, ты не отставал от беглецов. По всей вероятности, Зоуинмархаг ещё не скоро примет назад выродка. Хотя, наверное, ему будет не до торговли.
Маг молча протянул Леррану мешок с деньгами.
— В чём дело? — ни один мускул не дрогнул на красивом лице.
— Сделка не состоялась. Нет поддельных рун, не будет и блуждающей. Но если тебя утешит: нет препятствий для того, что ты задумал.
— А ты знаешь, что я задумал? — поинтересовался Лерран, внимательно вглядываясь в темень капюшона.
— Не трудно догадаться. — капюшон глумливо склонился в поклоне. — Но не забудь моих советов.
Капюшон поклонился ещё раз, и маг оставил Леррана наедине со своими мыслями…
Лерран злился: он прекрасно мог разделаться с махой-соглядатаем, если бы не вмешательство выродка. Он мог бы больше не сушить голову, если бы маг-нищеброд отдал руны и напустил на Долину блуждающую. Планы менялись, как карты в руках лендр, но его это не расстраивало: нужно внимательно пересмотреть колоду и выбрать козыри, чтобы разыграть партию до конца…
* * *
Властительный Панграв пребывал не в духе, а точнее, в дикой ярости.
— Щенок, зарвавшийся и зажравшийся мерзавец! Как ты посмел после такого на глаза ко мне показаться?!
— Батюшка, ты даже меня не выслушаешь?.. — Раграсс не считал нужным прятать наглую иронию.
— Я тебя уничтожу! Унизился, подставился, опозорился! Я веками не женю тебя теперь! Более того: вынужден запрятать в глухомань неизвестно насколько, пока не забудется вся эта история!
— Неужели твоя власть настолько мала?
Панграв поперхнулся и яростно просверлил незаконного сына взглядом.
— Моя власть безгранична. Только потому, что я всегда вижу и знаю грань, за которую нельзя переступать. Чтобы люди тебя боялись и уважали, надо поступать по справедливости. А справедливость нынче такова: твоя кровь под запретом, а законы ограждают людей от полулюдей. И даже если я завтра растрезвоню во всех подворотнях Зоуинмархага, что ты мой наследный принц, нет гарантии, что через час ты не окажешься на куче дерьма с перерезанным горлом. Поэтому ты послушаешь меня и сделаешь, как я скажу.
— Не утруждай себя, батюшка. Твой венец и так тяжёл. Я уже послушался тебя и следил за скользким гайданом открыто, как ты и просил. В отместку он применил запрещенный знак — я начал преображаться на глазах у жадной до крови толпы. Но ему ведь ничего не будет за это, батюшка? Потому что он человек, а я всего лишь полукровка с ненавистной жёлтой кожей. Позволь откланяться. Я сам позабочусь о себе.
С этими словами он скользнул в дверь.
— Раграсс! Вернись! Я достану тебя из-под земли! — неслось вслед, но он только улыбался, с наслаждением выпуская острые когти махи из полутрансформирующихся рук…