- Я не понимаю.
Она включила компьютер. Виктор увидел:
Виктор Сергеевич Тихонов, 1971 года рождения, Россия, Москва, Сиреневый бульвар 23. Списан. Убедились?
- Но я же вот.
- Раз вас нет в компьютере, то вами будет заниматься только фонд помощи. Получите там пособие, талоны на пропитание и другие услуги. Компьютерный центр закрыт для вас навсегда.
- Девушка, но ведь это...
- Извините, вы мешаете мне работать.
- Но я же не болен, не умер. Посмотрите на меня.
Виктор услышал механический голос в комнате:
- Уходите, не мешайте работать. Уходите, списанный.
Голос выбил Кошелева из комнаты.
Осенний дождик смыл остатки раздраженной памяти Кошелева.
ПОВЕЗЛО
- Григорий Чернобой?
- Я.
- Если сначала будет сложно, не смущайтесь.
- А в чем дело? Где я?
- Сейчас я вам все объясню.
Тот, кто говорил, был невидим для Чернобоя. Гриша почему-то стал нервничать. Вытащил сигарету. И сразу же появились слова. Сначала на русском: "У нас не курят". Потом на английском: "No smoking".
Гриша увидел старомодную черную карету. Впереди на скамейке сидел человек в черном цилиндре. За каретой молча медленно двигались люди, тоже все в черном.
Смерть, холонуло сердце Гриши. А может, пронесет?
Гриша увидел внизу траву. И он лег.
Карета с черными людьми скрылась. Сплю, что ли, я, подумал Гриша. И услышал:
- Нет. Мы постараемся вам объяснить. Вы - не умрете. Вы - Вечный жид.
- Я жид? Ты что? Вы что? - Гриша вскочил. - Если вы думаете, у меня имя такое - Гриша... - Чернобой напряг память. - А Гришка Распутин, по-вашему, тоже был жид?
- Причем здесь национальность? Вы бессмертны, Григорий Чернобой.
- Как это так?
- Вот так. Вы попали в Интернет. И теперь доступны всему человечеству. Вы не умрете. Если, правда, не проникнет вирус. Надеемся, что это не случится. Надеемся, что вас, человека из толпы, мы сбережем в виртуальной реальности не на один век.
Гриша опять лег на траву.
Лучше бы, конечно, не жид, а хоть грек или татарин, думал Чернобой. И его мысли были слышны всем.
Чтобы свыкнуться, он закричал:
- Гришка Чернобой - Вечный жид! Никогда не умру! Так что, мне повезло или как?
Он опять увидел черную карету и людей в черном. Они шли за каретой, хлопали в ладоши, танцевали, смеялись. Тот, кто сидел впереди, поднял цилиндр, приветствуя бессмертного Гришу Чернобоя.
НЕИЗВЕСТНАЯ
- Касаткин, - раздался женский голос по радиотелефону, - зайдите к шефу.
Леню с утра лихорадило. То ли он простуду подхватил, то ли каких-то бумажек не хватало на столе, но что-то его раздражало и тревожило. В офисе к шефу допускали только заведующего отделом по связи с банками, расплывшегося борова лет сорока пяти. Леня работал с компьютером, факсами, переводил сообщения из разных банков.
"Чего это вдруг меня к шефу?" - подумал тревожно Леня и спросил заведующего:
- Николай Сергеевич, слышали, меня к шефу. Что-нибудь не так?
Маленькие темные глазки-бусинки под белесыми бровями смотрели мимо.
- Это вы сейчас узнаете. У меня к вам претензий нет.
Леня высморкался. Да, с вечера простудился. Его немного трясло.
Секретарша с накладным белокурым шиньоном, с ярко накрашенными губами, проговорила в аппарат:
- Виктор Степанович, к вам Касаткин.
- Пропустите.
Леня осторожно нажал на ручку двери. Шеф с улыбкой встал из-за стола. Он был примерно одного возраста с Леней.
- Вы ведь женаты, Гарик?
Леня смотрел на хорошо сложенного молодого человека в прекрасно сшитом костюме, в белоснежной рубашке с голубым галстуком.
- Гарик! Ты что, меня не слышишь?
Леня уже знал, что шеф всех сотрудников, в том числе и Николая Сергеевича, называет одним именем - Гарик.
- "Гости съезжались на дачу" - откуда это?
Вопрос шефа поразил Касаткина. Леня смотрел на скуластое улыбающееся лицо.
- Это, наверное... - начал Леня.
- Неужели не помнишь? - перебил шеф. - Эта фраза просто выбита на мраморе. Не встречал? Кстати, этого же автора: "Все в ней гармония, все диво, все выше мира и страстей".
- Может, Пушкин?
- Угадал, Гарик. Думаю, что просто угадал. А такая строчка - "Белеет парус одинокий" - это ведь тоже у Александра Сергеевича?
- Нет, Лермонтов,- радостно и широко распахнулся Касаткин.
- А ты не ошибся, Гарик?
- Нет, совершенно точно.
- В школе выучил,- глаза шефа и смеялись и смотрели мимо.- Скажи, ты давно женат? Не возражаешь, если я тебя на ты? ... А, Гарик?
- Полтора года.
- Что полтора года?
- Полтора года женат, вы спрашивали.
- Да, да... Все в ней гармония, все диво... Между прочим, стихотворение "Красавица" - в альбом жены графа Завадского. А какие стихи ты еще помнишь, Гарик?
Леня подумал, что у него поднялась температура. Голова кружилась. Голубые глаза шефа и голубой галстук слились в одно пятно.
- По вечерам, над ресторанами горячий воздух дик и глух...
- Блок, - всадником вылетел из голубизны Леня, - "Незнакомка".
Шеф засмеялся:
- Вот это уже ближе к делу. Помнишь картину "Неизвестная" Ивана Николаевича Крамского? Ее еще часто называют "Незнакомка".
Надменный взгляд, припухшие губы, бархатистость лица.
- Туманность! - Лене до бессвязного крика хотелось понравиться шефу, не упасть в пропасть. И он добавил:
- Еще перо на шляпе... Белое перо...
- Да, и руки в муфте... Но ведь это все детали. Верно, Гарик? Ты верно сказал - туманность, не восточная ли кровь?
- Извините,- осмелел Леня.- Я не понимаю, для чего вы меня вызвали.
- Твоя фамилия Касаткин?
- Да.
- Прекрасная фамилия, аристократическая. А тебе, Касаткин, не казалось, что та девушка... То был девятнадцатый век... А сейчас у нас,- и шеф показал на перекидной календарь, - между прочим, по моему заказу сделан, люблю старину, такая, понимаешь ли, слабость, сейчас у нас 12 июня 2002 года. Века меняются, а женщины во все века бывают прекрасны. У тебя, Касаткин, замечательно красивая жена. Я ее, правда, мельком видел из машины, когда ты ее целовал у офиса, - он сделал долгую паузу. - И успел оценить. Любишь туманность? Хороший у тебя вкус. А я старину собираю. Хотя искусство тебе надо бы лучше знать, не только языки. Твоя удача, Гарик.
- Да, мы хорошо живем. Она, между прочим, знает французский и английский не хуже меня.
- Я так и думал, - и шеф посмотрел на часы.- Мы с тобой долго беседуем. А у меня время - деньги, извини за трюизм. Короче, приглашаю на дачу. Вот адрес.
И он взял маленький кусок твердой бумаги, похожий на визитную карточку, и ручкой стал что-то писать. Как показалось Лене, довольно долго и даже замысловато.
- Вот визитная карточка, - шеф протянул, и Леня машинально положил карточку в карман.
- Благодарю за приглашение. Мы с женой будем рады, - пробормотал Касаткин.
Шеф расхохотался.
- Я что-нибудь не то сказал? - забеспокоился Леня.
- Все то и все так... все так, мой милый дружочек Гарик. Как ее зовут?
- Оля.
- Мы с тобой сделали открытие. Оказывается, "Неизвестную" зовут Оля. Вот и привози Олю 16 июня, к четырем часам дня. Да, замечательно. "Неизвестная", так все раньше полагали, а ее-то зовут Оля.
"Боже мой, - лихорадочно думал Леня, - бред. Я болен, я сейчас упаду."
Шеф будто догадался: