ГЛАВА 5
Три часа он бродил по тихой и пустой Москве, поражаясь отсутствию всякого движения в городе. Три часа искал хоть какое-то объяснение этому явлению, но так и не нашел. И не придумал. Синхрон явно перенес его во времени «назад», в Москву прошлого — то ли на год, то ли на месяц, то ли на мгновение, но этот перенос никак не вмещался в понятие «путешествие во времени». Отсутствие людей и техники невозможно было ничем объяснить, а «водитель»-компьютер синхрона, если и знал истинную суть процесса, внятно рассказать об этом Олегу не мог, будучи всего лишь электронным механизмом, настроенным на определенную функцию. Единственное, что понял Северцев из его коротких сообщений, появлявшихся в окошечке часов, касалось «синхронизации по «оси S». Этот процесс действительно не являлся «движением во времени», но был с ним связан определенным образом, синхронизируя волновые колебания организма Северцева с фазово-волновыми вибрациями природы — «в пределах квантового перехода». Что это такое — «квантовый переход», Северцев понял по-своему, принимая его за порцию временной длительности, отделяющей печальный «хронохвост» Москвы от Москвы реально существующей, наполненной движением и жизнью.
Чешуйчатую дымно-прозрачную колонну, с которой Олег познакомился в «хронохвосте» Астаны, он обнаружил и здесь, нависающую над городом апокалиптическим хоботом неведомого исполинского насекомого. Попробовал дойти до нее, но быстро убедился, что башня по мере приближения к ней как бы отодвигается, оставаясь недосягаемой и тревожащей душу громадой. Впечатление складывалось такое, будто она либо существует лишь в воображении наблюдателя, либо становится невидимой при взгляде на нее и проявляется, только когда наблюдатель отворачивается. Что, в общем-то, тоже указывает на психофизическую основу этого феномена.
Ради любопытства Северцев зашел на территорию Кремля, но не увидел ни одного колокола, ни часов на Спасской башне, ни Царь-пушки с горкой ядер. То есть ничего, что являло бы собой произведения рук человека, но при этом дома, башни, строения, Кремлевская зубчатая стена, также являвшиеся произведениями рук человеческих, стояли на своих местах как удивительные памятники самим себе или же декорации к какому-то чудовищному гротескному спектаклю, смысл которого был Северцеву недоступен.
Пришла пора возвращаться в «свое время», где бы это время ни находилось.
Северцев присел на ступеньки храма Василия Блаженного, потерявшего все свои великолепные краски, задумался над ситуацией. В принципе, в цейтноте он пока не находился и мог свободно перемещаться по Земле, используя синхрон. Если по следу и шли неведомые системники, они еще не вычислили местоположение беглеца и не знали, где его следует искать. С другой стороны, они вполне могли определить место жительства Северцева, координаты его друзей и ждать его где-то по этим адресам хоть год, так как в любом случае он должен был появиться в своей реальности. Надо было либо придумать нечто экстраординарное, чтобы не дать застать себя врасплох, либо готовиться к войне с преследователями и всегда быть начеку. Что, кстати, требовало повышенного расхода психической энергии.
— Шутки шутками, но могут быть и дети, — глубокомысленно произнес Северцев, вспоминая известного юмориста. — Не кажется ли вам, барон, что вы влипли по уши?
С территории Кремля донесся отчетливый треск, будто по каменным плитам шагала лошадь, цокая подковами.
Северцев поднялся, навострил уши.
«Лошадь» продолжала шагать, приближаясь. Появилось неуютное ощущение взгляда в спину, сопровождающееся холодным ветерком тревоги.
Надо было все-таки сначала вооружиться, мелькнула мысль, а потом уходить на «ось S».
Палец коснулся кнопочки прозрачно-стеклянного кванкера. В окошечке сообщений появилась бегущая строка: «Выходы на ось фиксированы».
Стоп, подумал Северцев, внезапно прозревая. До сих пор я перемещался по «оси S» только в пределах одного квантового перехода. То в «хронохвост», то обратно. А что, если попробовать другие цифры на циферблатах? К примеру, цифру 2.
Он перевел стрелочку на черном циферблате на цифру 2. Нажал кванкер.
— Вперед, испытатель машины времени!
Удар по голове!
Волна холода и тепла…
Удар в ноги…
Северцев зажмурился от световой вспышки и тут же открыл глаза.
Он стоял на вершине холма, окруженного серо-зеленым дремучим лесом, и смотрел на реку, текущую под холмом.
Ни Кремля, ни храма Василия Блаженного, ни города вообще! Ни одного здания или хотя бы хибары!
Ничего, кроме леса, зеленовато-желтых полей вдалеке, за рекой, синего пустого небосвода без единого облачка и солнца над горизонтом, бледного, нежаркого, усталого.
— Оба-на! — хрипло выговорил Северцев. — Заходите, гости дорогие, будьте как дома…
Тишина была ему ответом. Полная, всеобъемлющая, невероятная тишина. Примерно такая же, какая царила в местах выхода в «хронохвостах». Не пели птицы, не кричали суслики или другие мелкие животные, не свистел ветер в кронах деревьев. Тишина и неподвижность. Унылая обреченность. Мир еще не мертв, но уже болен. Или, может быть, е щ е болен?..
— Что здесь происходит, хотел бы я знать?!
Голос увяз в воздухе, не вызвав эха, и тихо умер в зарослях кустарника в десяти шагах.
Неужели это и есть будущее, ожидающее человечество? Или все-таки синхрон действительно перемещает владельца по таинственной «оси S» куда-то в ином направлении? Не в прошлое и не в будущее? А, допустим, «в сторону»?
Запершило в горле.
Северцев кашлянул, еще раз кашлянул и еще, пока не понял, что организм реагирует на присутствие незнакомых запахов и на иной газовый состав атмосферы. Дышать этим воздухом было можно, однако в нем было гораздо больше азота и меньше кислорода.
— Если это будущее, то я — царь Иван Грозный, — пробормотал Северцев, озираясь.
Внизу, под холмом, к берегу реки вдруг вышел конь, понуро опустив голову, и начал пить воду, поводя боками.
— Мать честная, здесь водятся звери! — удивился Северцев. — Может быть, и люди рядом?
Он вознамерился было позвать хозяина лошади и прикусил язык, вовремя вспомнив о преследователях.
Тут тихо надо, сказал внутренний голос с саркастической ноткой, погрозив хозяину пальцем.
Северцев направился с холма к реке, еще не зная, что будет делать в последующие минуты. Приблизился к лошади, покосившейся на него с некоторой опаской, но продолжавшей пить.
— Не бойся, скакун, — негромко проговорил Северцев. — Давай знакомиться. Тебя как зовут?
Лошадь подняла голову, фыркнула.
— Понятно, лишние знакомства тебе не нужны. Не возражаешь, если я на тебе прокачусь?
Северцев сделал шаг, другой, третий, продолжая говорить медленно и ласково, коснулся бока лошади. По коже животного пробежала волна, однако лошадь осталась на месте, раздувая ноздри и косясь на человека фиолетовым глазом.
— Вот и хорошо, вот и славно, все здорово, мы подружимся. — Северцев запустил пальцы в гриву лошади, потрепал. — Судя по всему, ты не ходила под седлом, тебе может не понравиться, но уж ты потерпи…
Он погладил животное по шее, по морде, обнял, попробовал сдвинуть с места. Лошадь не сразу поняла, чего от нее хотят, но человек был добр и настойчив, и она подчинилась, направилась вверх по речному откосу.
— Отлично! — одобрил Северцев, подводя ее к замшелому валуну. — Теперь стой смирно, а я попробую сесть.
Лошадь прянула ушами, переступила с ноги на ногу, но не взбрыкнула и всадника не сбросила.
— Молодец, скакун, — похвалил ее Северцев. — Мы хорошо смотримся. Давай попробуем подъехать к тому туманному объекту на горизонте. Очень уж мне хочется взглянуть на него вблизи.
Лошадь зашагала с холма в низину, снова взобралась на холм и углубилась в лес, серо-зеленый, унылый, казавшийся присыпанным пылью и пеплом, заполненный тишиной и застарелым запахом заброшенности и обреченности.
Сначала Северцев пытался разглядеть в зарослях хоть кого-то, поймать движение, потом перестал и уговорил лошадь двигаться быстрей. Скакать без седла и удил было трудно, да и лошадь не привыкла нести на спине наездника, поэтому бешеной скачки не получилось, тем не менее через час они удалились от места выхода Северцева километров на двенадцать, и он убедился, что и здесь проявляется тот же феномен, свидетелем которого он стал при первых путешествиях по «хронохвостам». Туманно-прозрачная башня на горизонте, исчезающая в небе на большой высоте, не приблизилась ни на йоту, будучи такой же недосягаемой, как и раньше. Возможно, она существовала только в воображении Северцева, напоминая о его нахождении на «оси S», эфемерно проявлявшаяся в этом мире, похожем и непохожем на Землю. А потом Олегу пришла в голову мысль, что башня вполне может находиться вне Земли, за пределами орбиты Луны, и он долго обдумывал идею, пока не пришел к выводу, что в его положении без достоверной информации правомочна любая гипотеза. Идея расположения гигантской чешуйчатой башни за пределами атмосферы Земли была ничуть не хуже остальных. Хотя при этом сразу возникали вопросы: кто ее соорудил и зачем? Ответов же у Северцева пока не было. К тому же пришла пора решать, что делать дальше.