Тогда же на горе Маковке в Карпатах вступили в свой первый крупный бой Украинские сечевые стрельцы, военное формирование, созданное в августе 1914 года Главной украинской радой для участия в войне на стороне Австро-Венгрии.
Острая нехватка боеприпасов сказывалась во всех странах Антанты. Первыми на неё отреагировали британцы. Девятого мая разгорелся «Снарядный кризис». Однопартийный либеральный кабинет пал. Премьер-министр Асквит сформировал новое правительство, на этот раз коалиционное. Контроль над военной промышленностью перешёл к Ллойд Джорджу, который занял вновь образованный пост министра вооружений. Вскоре над частными производителями оружия был введён жёсткий государственный контроль, который газетчики иногда называли «крепостным правом».
В России нечто подобное произойдёт спустя месяц — генерал от кавалерии Сухомлинов за провалы в снабжении войск будет заменён на посту военного министра на генерала от инфантерии Поливанова, приобретшего известность в качестве главного редактора «Русского инвалида». Столь радикальных мер, как в Британии, однако, предпринято не будет, и «снарядный голод» останется бедой русской армии на протяжении всего 1915 года.
Третьего июня армии фон Макензена вошли в Перемышль. Крепость сковывала русскую армию с сентября по март, была в конце концов взята, но, как оказалось, России было суждено владеть Перемышлем лишь три месяца.
Восьмого июня германо-австрийские войска заняли Рава Русскую и Жолков .
Царская армия отступала, забирая с собой гражданское население, уничтожая дворы и панские усадьбы, сжигая сёла. Ставка надеялась этим создать атмосферу 1812 года, но результат оказался противоположным. Вместо патриотического подъёма бесконечные вереницы отчаявшихся людей на всех дорогах как прифронтовых, так и многих глубинных губерний, вызывали лишь ощущение неизбежного краха. Четыре миллиона женщин, детей и стариков, голодных, больных, ожидающих от завтрашнего дня только самого худшего, шли на восток по всему протяжению фронта. Сотни тысяч из них умерли. Именно эта эвакуация превратила неудачи армии в народное бедствие.
Владимир-Волынский заполнился беженцами и принудительно вывезенными.
Девятого июня произошло одно из знаковых событий Великого отступления — воинские части центральных держав вошли во Львов. Закончились первые в истории города месяцы русского правления. В следующий раз оно вернётся сюда через четверть века и продлится суммарно сорок девять лет.
Накануне, подчёркивая значимость происходящего, в штабе армий фон Макензена появился немецкий кайзер Вильгельм II.
Говорят, в те дни у Львова на участке фронта длиной менее ста вёрст была сосредоточена половина всех германо-австрийских войск, воевавших на Русском фронте, на всём его протяжении от Балтики до Чёрного моря.
Перед отходом русские власти принуждали к эвакуации всех мужчин от восемнадцати до пятидесяти лет. Были вывезены зерно, нефть и медь, а также собрания музеев и картинных галерей. Войска подпалили многочисленные заводики, перерабатывавшие нефть из близлежащих промыслов Борислава, и сгорели не только они, но и западные кварталы Львова. Был сожжён железнодорожный вокзал, стоивший 16 миллионов крон, и главный почтамт. За полыхавшим пожаром весь день наблюдали тысячи жителей.
В 8:30 утра в городе конными жандармами были сняты все российские флаги. Несмотря на приказ оставить Львов, на некоторых улицах группы солдат пытались создавать оборону. В 10:00 под охраной черкесов на автомобиле покинул город военный губернатор Шереметьев. Около 12:00 по Яновскому тракту въехали в столицу Галичины первые австрийские военные — это были уланы, и их было всего двое. Лишь через час вошли Кошицкий и Райхенберский пехотные полки. В 16:00 во Львов приехал командующий второй австрийской армии генерал фон Бём-Эрмоли и принял город под свой контроль. На следующий день также прибыли эрцгерцог Иосиф-Фердинанд, глава генерального штаба австро-венгерской армии Гецендорф и немецкий генерал фон Макензен.
Вторая австрийская армия, которая заняла город, отмечала, что русские за десять месяцев никак не подготовили неофициальную столицу Галичины к обороне. Возможно, Ставка верила, что защищать Львов никогда не придётся. Возможно также, что она просто не надеялась удержать город.
Украинская диаспора, в целом приветствовавшая поражения Российской империи в этой войне, праздновала возврат Львова под австро-венгерский контроль с большим размахом. И, конечно, праздновали Центральные державы. В Берлине и Вене звонили колокола всех храмов. Дома украсили цветами и флагами. Австрийский император выступил с балкона Шёнбрунна перед собравшейся у дворца толпой.